Баннерет

Я лишь тяжело вздохнул и покачал головой. Маразм потихоньку крепчал. Ладно. Хер с ним. Пусть смотрит. Лишь бы не мешал.

— Пойдем, — кивнул я Бернарду.

— Но мне казалось, — начал было сержант, но я тут же его перебил.

— Посмотрим, остались ли какие-нибудь следы. Уж от этого я точно не перетружусь. Ты, кстати, тоже.

Бернард лишь многозначительно хмыкнул, направляясь вслед за мной к хате скорняка. Хмыкнул, но перечить не стал. И слава разрабам. Мне и Айлин в последнее время в этом плане хватает. Даже с некоторым перебором.

— Тебе не кажется, что ты стал слишком уж много ей позволять, — покачал головой сержант, будто бы прочитав мои мысли, — Дело молодое, я понимаю. Но мне не хотелось бы, чтобы на кону ваших Любовных игрищ стояла репутация всего отряда. И тем более — жизнь его бойцов.

— Любовных игрищ, — хмыкнул я, пытаясь мысленно прикинуть, откуда ему вообще пришло это в голову, — Ну это ты загнул, конечно.

Нельзя сказать, что девушка мне была ну совсем уж не симпатична. Я ей, надо полагать, тоже ей не безынтересен. Но… Бесить то она меня меньше не стала. Зараза, да временами Айлин выводила меня из себя настолько сильно, что в голову начинала закрадываться шальная мысль, а не оставить ли её одну посреди торгового тракта, окружённого дикими, кишащими тварями лесами. Вероятно, её тоже посещали мысли схожего толка. Время от времени. Так что до чего-то похожего на «любовные игрища» нам было, как от Медовища до столицы пешком. Полгода идём и всё никак не дойдем.

— Слушай, я, конечно всё понимаю, — Бернард с упрёком посмотрел на меня и едва заметно покачал головой, — Но то, что между вами двоими происходит в последние пару недель не заметил бы разве что совсем глухой и слепой человек. Или тупой. Хотя знаешь, называй как хочешь, — равнодушно пожал плечами сержант, — Главное, чтоб смысл уловил. Ты ей попустительствуешь. И местами, на мой взгляд, совершенно зря. Рано или поздно такое попустительство может довести или её саму, или тебя, или вообще всех нас до беды. Подумай об этом на досуге.

— Подумаю, — кивнул я.

— Хочешь дам совет? — покосился на меня сержант, — Как мужик мужику?

— О его содержании я уже догадываюсь, — покачал головой я, немного подумал и добавил, — Так что спасибо, но, пожалуй, не хочу.

— Ну, как знаешь, — всё так же равнодушно пожал плечами Бернард.

Изнутри изба скорняка так же не представляла собой ничего интересного. Две крупные комнаты, разделённые между собой хлипкой деревянной перегородкой. В одной стояло что-то вроде большого верстака, на котором потрошились животные или разделывались шкуры. Тут же на широких настенных полках валялись многочисленные крючки, ножи, самых разных форм и размеров, несколько крупных игл, какие-то доски, на которых по всей видимости растягивали и выскабливали шкурки мелких зверьков, и другое барахло о предназначении которого оставалось только догадываться.

Во второй комнате расположилась печь с небольшим выступом на котором стояла пара больших чугунных горшков. Рядом покоился прихват, чуть поодаль лежал садник на длинной ручке (лопата для запекания хлеба). Посреди комнаты стоял крепкий дубовый стол. Чуть дальше в углу — широкая двуспальная кровать набитая сеном, и застланная пусть и грубой, но чистой периной. А в противоположном — несколько кроваток поменьше. Для детей. Между ними располагалось узенькое окно, затянутое бычьим пузырём. На стекло у хозяев, как и у любых других простолюдинов, денег попросту не было. Под окном располагался небольшой алтарь, посвященный трём местным божествам. Женщина, одетая в тогу тянула руки к воину в латах с воздетым мечом, а напротив неё сидела старуха сложив руки в молитвенном жесте.

— Ну, — оторвал меня от разглядывания Бернард, — Нашёл что-нибудь?

— Неа, — я покачал головой, — Это и удивляет. Ставни не выбиты, пузырь с окна не сорван, дверь тоже осталась на месте.

— А говоришь, не нашёл, — хмыкнул сержант, — От себя могу добавить, что добро скорняка тоже никто не тронул. Да и следов борьбы нигде не видно. Ни перевёрнутой мебели, ни разбитой посуды, ни крови.

— Выходит, что наш Игнац открыл дверь сам, сам же впустил сюда своих похитителей, — с сомнением сказал я, — Дал себя скрутить и вытащить во двор. Домашние, тоже, похоже, никак не сопротивлялись. И либо вовсе пошли добровольно, либо…

— Либо их кто-то выманил на улицу, где уже ждала засада, — продолжил за меня Бернард, — Пойдем ка и мы с тобой на свежий воздух. Посмотрим следы. Думается мне, внутри избы мы ничего интересного не найдем.

Снаружи всё было по-прежнему. У ворот толпилось с полдюжины крестьян из числа наиболее любопытных. На завалинке возле входа сидела, прикрыв глаза Айлин. Девушка напряженно вглядывалась в пустоту. На её лбу вновь высыпали крупные бисеринки пота. Молчаливой тенью следовал за нами Янек.

— С чего начнём? — поинтересовался я у Бернарда, ещё раз окинув взглядом подворье. Как мне показалось, тут тоже не было ничего интересного. Впрочем, следовало присмотреться повнимательнее, прежде чем делать выводы.