Баннерет

— Вы, милсдарь колдун не серчайте понапрасну, — мужик едва заметно наклонил голову в знак уважения, — Они это не со зла. Люди здесь тёмные. Колдуна в последний раз видели дай боги их деды или прадеды. Да так, своим внукам набрехали, что те при одном вашем виде портки, значит, обгадить готовы, — писарь повысил голос, — А Матиаш, так и вовсе умом слаб. Это всем известно, — мужик встопорщил усы и на мгновение задумался, как бы удачнее продолжить начатую речь и добавил, — Мы понимаем, что вы хотите нам помочь, и выполним вашу просьбу. Вы только одно скажите, — он ткнул пальцем в сторону распростёртого на речной гальке трупа, — Можно, значит, от этой падали запаршиветь то или нет?

— Руками её не трогайте, — я убрал руку с эфеса меча и кивнул мужику, мол, понял, проехали, — Затащите на телегу багром. А крюк после над огнём прокалите как следует.

— Добро, — кивнул мужик, — А…

— А как нам значица от страхолюдин этих защитится, — вперёд вышел другой кмет. В мокрой рубахе и широкополой рыбацкой шляпе. Тот самый, что помогал ополченцу вытащить труп на берег, — Ежели они за Игнаца из хаты выволокли, так, стало быть, любого из нас могут схапать.

Мда уж. Нашли, кого спрашивать. Дерьмо. Похоже, придётся импровизировать. Впрочем… Нам надо выиграть лишь немного времени и набрехать чего-нибудь от балды, чтобы кметы чувствовали себя спокойно хотя-бы сегоня ночью. Ну, может быть, ещё и завтра. А там разделаемся с бандитами, а потом тварям и поехавшему духу, который ими руководит, станет совсем не до здешних селюков.

— Перво-наперво, заприте двери и ставни на засовы, — я прошёлся взад вперёд, начав загибать пальцы. Впрочем, кметы всё равно не могли этого видеть из-за пластин моих латных рукавиц, прикрывавших кожаные перчатки, присобаченные к ним с внутренней стороны, — Ночью никого к себе не впускайте и никому не открывайте, будь то хоть ваш знакомый, хоть староста, хоть кто-то из стражи. Насыпьте соли под порог и на подоконники. Над входом повесьте вязанку чеснока. И держите вилы и топоры в изголовье кровати. Это всё, что я пока вам могу посоветовать.

— Покорнейше благодарю! — писарь снова кивнул и махнул собравшимся крестьянам, — Матиаш, дуй за телегой. Жишка, раз уж ты так здорово обращаешься с багром, тебе и заволакивать это… — писарь ткнул пальцем в сторону уродливого трупа твари.

— Но…

— Про долг забуду, — отрезал писарь.

— Ну ладно уж, — проворчал рыбак, направляясь к выброшенному багру. Энтузиазма в его движениях заметно прибавилось. Похоже, долг был немаленьким. Ладно. С этим разобрались. Но осталась ещё одна проблема…

— Эй ты, как там тебя! — Бернард махнул рукой ополченцу, который до сих пор безмолвно стоял неподалеку, — Подь сюда. Разговор есть.

— Слушаю, — коротко кивнул ополченец, глядя скорее на меня, нежели на Бернарда. Я коротко кивнул. В этот разговор встревать не хотелось. Обычно, когда сержант что-то делал, он чётко понимал что именно и зачем он делает. Причём понимал это получше некоторых, которым по долгу положения понимать бы следовало.

— Арестуйте всех, кто сегодня ночью стоял в одном дозоре с Янеком, — скомандовал Бернард, — Проверьте, не подменили ли их эти твари. Ежели подменили, вы и сами знаете, что делать с этими чудищами. Копьё их берёт, стрела, надо полагать, тоже. И передайте Одрину, чтоб к утру собирал ополчение. Боюсь, нам всё же понадобятся его… услуги.

— А вместе с посланием передайте вот это, — я достал из кошеля россыпь железных кругляшков. Две дюжины, может чуть больше. Должно хватить, чтобы как следует выпить. В качестве небольшой компенсации за унижение, будем надеяться, тоже, — Пусть выпьет за успех завтрашнего предприятия. И ещё можете сказать ему… что я несколько погорячился на его счёт.

— Ты приносишь извинения этому козлу! Да пусть он идёт в за… — возмущённо встряла Айлин, но я тут же её одёрнул.

— Помолчи. Потом объясню.

Девушка насупилась и демонстративно отвернулась. Она терпеть не могла, когда ей затыкают рот. Но сейчас по-другому было просто нельзя. Да, Одрин действительно тот ещё штопаный гандон, но… Обстоятельства в этот раз оказались на его стороне.

— Будет сделано, — кивнул ополченец и заспешил прочь. Другие бойцы из патруля молча последовали за ним.

Бернард смерил меня взглядом, в котором одновременно читались озадаченность, удивление и уважение.

— Вот уж не ожидал от тебя, Генри, такого, — сержант задумчиво почесал щетину, — Удивил, нечего сказать. Честно признаюсь, в твоём бы возрасте, яб скорее по-тихому прирезал его где-нибудь в подворотне, после того, что он сделал. Или прибил бы прямо на месте.

— Так и стоило сделать, — буркнула Айлин, так и не соизволив повернуться к нам, — А не расшаркиваться перед этой драной сукой.