Бар на окраине

Он загородил собой певицу, и взгляд его оказавшихся очень близко карих глаз полоснул по сердцу, словно ножом. В нем не было ни тепла, ни холода, а была словно какая-то немая информация. Как будто губами он говорил одно, а глазами совсем другое. И это другое, сказанное глазами, и было тем настоящим его вопросом и предложением.

Впрочем, как всегда.

Почему же он ничего не сказал мне, когда я дважды давала ему такую возможность?..

Потому что это блеф. Ему нечего мне сказать.

Я приняла кофе из его рук, чувствуя, как накаляется атмосфера и растет напряжение.

Осталось две ночи.

И все об этом знают. И эти двое, что стоят сейчас рядом со мной и дружелюбно болтая, пьют кофе, тоже об этом знают.

По крайней мере, один из них — точно.

Вовка тем временем достал две сигареты, одну предложил мне.

— У меня свои есть, — не очень любезно отстранила я его протянутую руку.

Сунула ладонь в карман халата и наткнулась на ключ.

И резко вытащила ее обратно, будто ключ меня ужалил.

Сон…

…А почему же я вчера не осмотрела лестницу наяву?.. Ведь я собиралась. И должна была полезть на нее, как только…

Черт, не понимаю… Не помню…

… — Не волнуйся, Лидия Никитична вчера все вымыла — и зал, и кухню. И Полина ей помогала, — произнесла Лилька, странно глянув на мой карман.

Лидия Никитична… Полина…

— …Нет, нет, Арина. Ты все же приляг, отдохни. Мы с Полинкой все уберем.

— Да я…

— А когда-нибудь и ты нас выручишь…

И все сразу вспомнилось — как Полина с тетей Лидой по настоянию директора уложили меня на тахту, а в шесть утра отправили домой, пообещав убрать зал и кухню.

И, выходит, сдержали свое обещание.

— Тетя Лида — просто душа и сердце коллектива! — сообщила Лилька.

Я вздохнула, понимая, что повариха, кажется, снова автоматически внесена в мой список, из которого была незаслуженно вычеркнута, и в котором к сегодняшней ночи должны были остаться только двое.

«А календарь в кухне совершенно нормальный, — уверенно поддержал мое решение вернуть в список Лидию Никитичну внутренний голос, — и против кухарки у тебя нет больше ничего. Это же не Вовка, у которого нож в кармане, и…»

— Пей кофе, — руки коснулся открытый локоть Вовки, и я едва удержалась от вскрика. Мне показалось, что он перебил внутренний голос, услышав то, что тот мне шептал.

Может быть, слишком громко…

Чтобы успокоиться, я глотнула раскаленную жидкость, по вкусу напоминающую разведенную водой горькую золу. Не слушая, о чем говорят певица и бармен, я подумала, а доверяю ли я тете Лиде?..

И поняла, что, пожалуй, уже доверяю.

Если только это не она брала ключик из-под стола Ивана Ильича.

Но представить ее в роли багдадского вора у меня по-прежнему не получалось.

Бросив окурок, я через силу улыбнулась курящей парочке и пошла к выходу.

И по пути рука опять зацепила Вовкин локоть.

Прохладный, шелковистый, загорелый…

Вздрогнув от прикосновения, я обернулась.

Они смотрели на меня. Вовка — просто, как-то лениво и почти равнодушно. И ничего говорящего не было в его взоре.

А в Лилькиных глазах светилось мягкое тепло, и лицо ее вновь напоминало облик маленького фарфорового ангела.

ГЛАВА 51

Коридор бара стал как будто еще уже и темнее. Когда я обходила последнюю ступень входной лестницы, чтобы нырнуть в него, лампочка под потолком вдруг начала напряженно мигать, и с каждым разом свет ее становился чуть приглушеннее. Но, когда я прошла мимо стойки, она вновь вспыхнула и засветила ярко и ровно. Возле маленькой лестницы, ведущей на кухню, я боковым зрением заметила, как от двери кабинета прямо на меня метнулась чья-то светлая тень, похожая на силуэт девушки. Стремительно приближаясь, она вдруг оказалась совсем близко, заслонив собой мрачное пространство коридора. Душа моя провалилась в пятки, я резко выбросила вперед руки, и они прошли сквозь неясную бледную фигуру, не имеющую лица, по локоть войдя в какую-то густую субстанцию. Последовал толчок отторжения, и, не удержав равновесия, я оступилась и тут же больно шлепнулась на ступеньки и, почувствовав каждую из них позвонками, скатилась вниз, к двери кухни.

Медленно поднявшись, я остановилась у двери, тяжело дыша и потирая больно ушибленную поясницу. Потом посмотрела вверх — жуткая тень растворилась в темноте.

Что это?..

Чувствуя, что ноги меня почти не держат, я с большим трудом успокоила дыхание и отворила дверь кухни. Тут же на меня пахнуло жареным мясом с луком и грибами. В глубине маячила Лидия Никитична с половником в руках.

Ключ от кабинета директора, как обычно, лежал в центре алой скатерти. Я молча взяла его и вышла. Вслед раздалась какая-то приветливая реплика, но я услышала ее, уже поднимаясь по лестнице.

Бог мой, как я боялась выдать свой отчаянный страх и подозрения, которые рвали мозг изнутри!..

На предпоследней ступени я медленно повернула голову в сторону кабинета. Мне предстоит обогнуть его, чтобы попасть в уборную и наполнить ведро водой.

Коридор был пуст. Возле двери кабинета под потолком тускло сияла лампочка.

Я прошла мимо лестницы, уходящей наверх, потом мимо двери, зашла за угол и оказалась возле туалетных комнат. Они находились за сценой. На сцене никого не было.