Бар на окраине

В сумке сразу же раздались настойчивые трели сотового. Они звенели, звенели, звенели, и я подумала вдруг, что они вот-вот разорвут мне голову. Улыбнувшись странной улыбкой, я достала телефон и бросила его далеко-далеко, в высоченный сугроб.

Телефон нырнул в его глубину, и наступила блаженная тишина.

ГЛАВА 56

Ноги вели меня сами, и я все брела и брела, пока не дошла до остановки. Здесь я остановилась. Пожалуй, надо перекурить.

Мысли были далекими и нечеткими.

… — Девушка, вы что стоите, как столб? — услышала я и, не успев даже понять вопроса, оказалась внесенной толпой в автобус.

— Проходите, проходите вперед! — надавили сзади.

Я прошла. Сознание мое в данный момент отсутствовало — оно все еще пребывало в квартире Мстислава Ярополковича. Меня впихнули к окну и прижали к стеклу носом.

Я не заметила и того, как постепенно толпа рассосалась и стоять стало просторно. Нос отлип от стекла.

— Девушка, выходить будем? — раздался раздраженный голос, и я увидела, что стою в пустом салоне автобуса перед кондукторшей, похожей на кенгуру.

Не произнеся ни слова, я вышла.

Какой-то знакомый пейзаж окружил меня. Передо мной лежала уходящая вдаль длинная заснеженная аллея.

С неба полетели большие мокрые хлопья. Я набросила на голову капюшон, и это движение мне что-то смутно напомнило.

Чувствуя потребность отвлечься от всего на свете, я пошла вперед, погружаясь все глубже в белую безмолвную природу.

Аллея уводила все дальше и дальше, и, наконец, я очутилась у врытого в снег фонтана и занесенных желтых скамеек, стоящих вокруг него.

Это был тот самый заброшенный парк, в котором я, случайно проехав свою остановку, оказалась в день 14 декабря.

Сейчас я тоже попала сюда каким-то непонятным и невероятным образом.

А мягкий снег все падал и падал, щекотал шею и щеки, и странное умиротворение опустилось на меня. Мне внезапно стало тепло, покрасневшие руки согрелись, а душа вдруг словно вдохнула свежести и давно забытого покоя.

Наконец, я достала сигареты и закурила.

И мысли стали четко и ясно оформляться в голове, будто кто-то, невидимо стоящий рядом, помогал мне расставлять их — по дате, по формату, по алфавиту…

Я вдруг поняла: никаких иллюзий никогда не было. Все происходило на самом деле. Существует погибшая Настя. Существует разбившийся на части Вовка. Полина, родившаяся в 1929 году. То старый, то молодой дворник. Кошка, принимающая днем чей-то образ. И черная звериная тень, бросившаяся через дорогу, и воронка календаря, засасывающая руку, и шепоты за спиной тоже были наяву. Они не привиделись мне и не приснились.

И сегодня что-то обязательно произойдет. Это тоже непреложная истина.

Но опасность, угрожавшая мне и смотрящая прямо в лицо, почему-то отступила. Парк укачивал меня, будто на качелях, и лик этой опасности стал понемногу тускнеть и, наконец, рассыпался в прах.

И вдруг меня, как и в прошлый раз, начала переполнять какая-то звонкая радость. Душа стала захлебываться от этой нахлынувшей, как волна, радости, и смех вырвался из меня летящим в вышину потоком.

И я опять, смеясь безудержно, как в юности, побежала по длинной аллее, раскрывая руки огромному светлому небу.

Когда я, наконец, остановилась, задыхаясь от бега, пришло ощущение, что в меня влилась огромная свежая сила. Я была наполнена этой силой, как самой жизнью, и она напитала собой каждую мою клеточку.

Вдохнув полной грудью морозного зимнего воздуха, я надвинула на место сбившуюся вязаную кепку с козырьком и зашагала на остановку.

Я была уверена — помощь, так необходимая мне, уже близка. И она обязательно прибудет вовремя.

Когда город твой будет тонуть, В час, когда потеряешь надежду, Над водою тебя вознесут

Руки ангела в белых одеждах…

Последние метры я шла медленно, дыша глубоко и ровно, словно стараясь не растерять ощущение счастья и покоя. Когда силуэт остановки показался вдалеке, из-за поворота на кольцо выехал автобус и стал быстро к ней приближаться.

Подумав, я не стала прибавлять шагу — остановка была еще довольно далеко.

«Все равно не успею…»

Взгляд невольно зацепился за худощавую мужскую фигуру в синей куртке, подошедшую к дверям автобуса. Я увидела ее только со спины, и эта спина мне кого-то смутно напомнила.

Фигура неловко вошла в автобус, и двери его захлопнулись.

Я напряженно вгляделась в мужчину — высокий рост, спутанные темные волосы… Определенно, в этом было что-то знакомое…

Человек прошел вглубь салона и обернулся.

«Аркадий!..» — ахнула я.

И побежала.

В это время автобус тронулся и быстро поехал прочь.

— Аркадий! — закричала я что есть мочи и отчаянно замахала руками.

Не видя меня, математик равнодушно отвернулся.

Когда я подбежала к остановке, автобус уже исчез за поворотом.

ГЛАВА 57

Так, надо взять чешки.

Несмотря на праздник, одеться очень просто и удобно — джинсы, ботинки на сплошной подошве и легкая, но теплая куртка, в которой я ездила в Левкоево.

Так, еще что?..

Старушкин талисман.

Я собиралась, словно в лагерь или на курорт.

На страшный ритуал.

«Никто и никогда не сможет изменить ход ритуала…»

При воспоминании об этих словах меня невольно пробрала дрожь.