Барабан на шею!

Оборотень угрожающе зарычал. Инстинкт охотника подсказывал ему, что сидящий самец представляет большую опасность, нежели слабая самка, обнимающая раненого. Следует разорвать самого сильного.

Пригнувшись к полу, волк рассчитал новый прыжок.

— Э-э-э, спокойно, — тихо проговорил Тилль. — Ничто человеческое тебе не чуждо.

Всезнайгель принялся читать заклинание, успокаивающее кровожадный норов оборотня:

Вервольф, вервольф… Дай лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой повоем при луне
И будем долго тем любезными народу. 

Ты по-вервольфьи дьявольски красив,

С такою милою, доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться…

Агрессия покинула звериный разум Лавочкина. Красная пелена спала с глаз, волк уже не хотел разорвать всех и вся в клочья. Скорее, наоборот: в сердце зверя просыпалась, теплела, разгоралась нечеловеческая любовь к миру, обжигающая бескрайняя любовь…

— Пожалуйста, голубчик, не лижись, — смеялся Тилль, шутливо отталкивая огромного серого хищника, который мел хвостом землю и в приступе неестественной нежности стремился зализать лицо колдуна до мозолей.

Ударная доза заклинания была усвоена, умиротворяющая энергия растеклась по Колиному телу. Волк отступил, виновато косясь в пол.

— Пр-р-р-х-х-хасти! — прорычал он.

Глава 30. Коротко о главном, или Что день грядущий нам готовит?

В убежище Белоснежки царил самый натуральный раздрай.

— Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк… — напевал рядовой Лавочкин и как-то хмуро улыбался.

Он обмотался знаменем и оделся в парадную военную форму. Местный костюм был изодран при трансформации.

— Можно вылечиться от оборотничества, Тилль? — Всезнайгель в который раз за ночь осматривал рану Палваныча. Обернулся:

— Можно, но позже, Николас, позже. Чувствую, вы выспались… Никогда раньше не слышал волчьего храпа… Сейчас есть более важные вещи. И потом, ваша способность сигать через весь зал спасла нам жизнь.

— Я так и не понял, почему он не защищался.

— Видите ли, в схватке колдунов нашего с ним уровня всё решают мелочи. Кто лучше к ним подготовился, тот и победит. Дункельонкель явился с богатым запасом энергии. Я за время его пустого трепа поднабрал чуть поменьше. Уже невыгодное для меня положение, и оно не было для него секретом. Рядом с каждым из нас находился помощник. Марлен, как вы убедились, не лыком шита. Да ваши колдовские подвиги всё равно более впечатляющи. А Дядюшка Тьмы наверняка в курсе заших магических успехов. Расклад сил получился непредсказуемым. Потом вы спутали всю игру, став вервольфом. Дункельонкель незамедлительно решил ударить. По вам. Чтобы я открылся, защищая вас. Он знает, я не стану бить его, жертвуя вами. Не те у меня принципы. Ему оставалось лишь, ни на что не отвлекаясь, продавить мою защиту. Единственная, в ком просчитался наш враг, так это моя племянница. Она не стала останавливать ваш прыжок.

— Она не могла.

— Почему?

— Знамя отняло ее способности.

— Вот как? Жаль. — Тилль поймал удивленный взгляд Лавочкина. — Жаль не то, что пропали ее умения. Жаль, что она не усомнилась в правильности своих поступков… Смотрела, как Дункельонкель сокрушает мою защиту… В любом случае ваш талант превращаться в волка пришелся весьма кстати. А вы правда не знали, что укус потомков Страхенцверга заражает жертву вервольфизмом? Я думал, Хельга спела вам балладу о славном предке… Может, оставим талантец-то?

— Подумаем, — кивнул солдат. — Но в любом случае без вас моя метаморфоза была бы бессмысленной, господин колдун. Разрешите пожрать вашу руку.

— Пожрать?!

— Пожать, разумеется, — рассмеялся парень. — Не бойтесь. Правда, очень уж больно превращаться…

— Это первый раз такой, потом легче,

— Но тоже мало приятного, — подала голос проснувшаяся Хельга.

— А вам подавай сплошные удовольствия, да? — Тилль положил ладонь на лицо прапорщика.

Палваныч застонал.

— Живой! — обрадовался Коля.

— А ты сомневался? — хмыкнула Хельга. — Он же Повелитель Тьмы!

Ее изнуренное лицо озаряла гордость.

— Боюсь, что подлинный Повелитель Тьмы отступил под натиском Николаса, — пробормотал колдун. — Дункельонкель стал сильнее…

— Ну, мне не с чем было сравнивать, — сказал солдат. — Но дяденька впечатляющий.

Дубовых очнулся, кашлянул, прочищая пересохшее горло. Сипло прохрюкал:

— Это кто тут тебе впечатляющий дядечка?

— Конечно, вы, товарищ прапорщик, — не моргнув глазом, соврал Коля.

— Смотри у меня… Черт, грудь болит…

— Рядовой Аршкопф по вашему приказанию прибыл! — провизжал бесенок.

— Ектыш, — поморщился Палваныч. — Как же ты достал… Вольно.

Черт исчез.

— Рядовой Лавочкин, доложи обстановку.

— Противник отброшен и посрамлен, товарищ прапорщик. Знамя возвращено.

— Да, наш Николас, обернувшись волком, победил самого Дункельонкеля, — вставил реплику Тилль.