Барабан на шею!

За этим занятием и застали его вырвавшиеся на свободу Мор и Брань.

Когда дракон-младенец проснулся, они, дождавшись темноты, двинулись вдоль стены навстречу Лавочкину. По понятным причинам они не хотели углубляться в долину. Зато выбранное наугад обходное направление оказалось удачным.

Убийцы весь день отсиживались в старой медвежьей берлоге. В сумерках возобновили путь. Не минуло и пяти минут, и впереди замаячил Николас Могучий!

Мор не стал мудрить: метнул в барона чарами оцепенения.

Рядовой Лавочкин застыл, будто статуя.

— Необычайное везение, Брунхильда! — прошептал Мор. — Хватаем его и тащим в берлогу.

Солдат оставался в сознании, всё видел и слышал. Правда, кроме листьев на траве и пыхтения похитителей ничего интересного не было.

Раскоряченная Колина фигура цеплялась за ветки и не влезала в убежище.

— Ладно, кладем тут, — прошипел Мор.

Брань приставила к глазу пленника нож. Ее партнер накинул на шею жертвы удавку. Снял чары.

Тело Лавочкина обмякло, и тут же затянулась удавка, оставляя возможность поверхностно дышать. Нож также принуждал сохранять лояльность.

— Лежи спокойно, — сказал Мор.

Он быстро связал солдата. Коля молчал, сберегая дыхание.

— Теперь поговорим.

Удавка ослабла, нож исчез. Солдат сел, разглядывая Мора. В густых сумерках очертания убийцы словно размывались, сжимаясь. Лавочкин поморгал. Эффект растворения пропал.

— Э! Да мы встречались! — пролопотал парень. — Я спрашивал у вас дорогу, когда ехал к перевалу! Кто вы?

— Неважно, — отрезалМор. — Где твой подельник?

— Какой подельник?

— Пауль.

Коля постарался сосредоточиться: «Соображай, соображай! Это те самые убийцы, хоть и не четверо. Раз. Ты им нужен, пока они не найдут Палваныча. Два. Назовешь им место — убьют. Три».

— Ах, Пауль! Мы с ним расстались.

— Где он?

— Он не сказал, но я иду к нашему общему знакомому, который знает…

— Не ври нам.

— Я не вру!

— Где живет знакомый?

— В Дробенланде.

— Проклятье! — Мор обратился к Брани: — Тащить его с собой? Или выполнить ползадания прямо здесь?

— Э-э-э, — Коля отполз в сторону. — Без меня вы ни в жисть не найдете Пауля. Он сменил внешность. Мы слышали, вы идете за нами… Кто же вас нанял?

— Неважно.

— А за что?

— Неважно.

— Как это неважно? Я не делал ничего страшного! Я никого не убил, не ограбил, не обманул! За что?!

Вмешалась Брань:

— Скажи ему, Морген.

— Есть правила, Брунхильда, — нахмурился Мор.

— Мы почти все нарушили, — пожала плечами женщина.

— Говори ему сама. — Брань так и поступила.

— Барон Ференанд фон Косолаппен мстит тебе за покушение на его убийство. И обвиняет в связи с нечистой силой. Что ты на это возразишь?

— Эй, — одернул спутницу Мор. — Мы не судьи, а палачи.

— Но мы, дьявол тебя побери, не истребляем невиновных!

— Мы никогда не собирались убивать этого Ференанда, — произнес Коля. — Он сам собирался нас убить, подозревая в нелепом шпионаже. Что касается черта, то за товарищем прапорщиком действительно увязался молодой бесенок по имени Аршкопф. Существо незлобивое, послушное…

— По твоим словам, вы ангелы, а не люди, — ухмыльнулся Мор. — А как быть со смутой у Лобенрогена? А заклятье, наложенное на Ади?

— Вот с крестьянами получилось некрасиво, согласен, — Лавочкин потупился. — А с Ади — чистое недоразумение. Пацан вошел в транс, хотя его туда никто не звал. Заметьте, с ним ничего не случилось. И вообще… Мы с Паулем попали в ваш мир случайно. Я так понял, вы не простые висельники, готовые за деньги умерщвлять направо и налево. Тогда поверьте, я не преступник.

Солдат замолчал, удивляясь своему порыву. Где это видано, чтобы наемные убийцы прислушивались к таким слабым доводам жертвы?

Как там бывает в кино? Перекупить!

— Сколько вам заплатили? — спросил он.

— Четыре килограмма золота.

— Ого! — Коля оторопел. — Ну… Я могу дать вам куда больше.

К его удивлению, Мор и Брань не поспешили отвергнуть грязное предложение.

— Хм… — Мор явно заколебался. — И сколько?

— Полный подвал драгоценностей! — выпалил солдат.

Он весьма кстати вспомнил о сумасшедшем Юберцауберере и его злате-серебре.

— Слишком хорошо звучит для правды, юноша. А сейчас — спи.

Мор совершил мягкий пасс рукой.

Лавочкин почувствовал, как на него наваливается приятная истома, и забылся.

Очнулся он глубокой ночью. В берлоге. Убийцы сидели снаружи, у костра, и азартно спорили. Мор то и дело вскакивал, начинал вышагивать, потом снова плюхался на место.

Коля пощупал связанными руками нагрудный карман. Захрустело. Это означало, что прачки, стиравшие камзол, его не проверили. Наверное, у гномов просто не бывает карманов. А в кармане Лавочкина лежала волшебная травка разруби-любые-путы.

«Надеюсь, при стирке она не теряет свойств», — подумал солдат, выуживая ссохшуюся щепоть. Разжевал. И — подействовало!

Веревки развязались и упали. Теперь открывались две дороги: убежать или… остаться.