Барабан на шею!

Коля склонился над иллюстрацией, покрытой белым прозрачным пергаментом, и кумекал, как бы исполнить предписанное. Художник вовсю сопел на матрасе. Помучившись, Лавочкин повел карандаш по периметру. В результате получилась замкнутая кривая.

— Вылитая карта, — хмыкнул солдат. — Только есть ли такая страна, и куда идти-то? Соединить все точки… Нет, ну это глупость. Тут их двадцать четыре, я всё заштрихую, их соединяя. Хотя… Стоп! Вот же еще одно, двадцать пятое причинное местечко!

Примерно в центре свеженарисованной страны обнаружилась последняя точка.

— А вот и цель! — торжествующе завопил Николас Могучий. — Картографа мне!

Художник ответил громким храпом.

Утром (времена суток в пещере объявлял специальный служитель) Лавочкин походкой Петра Первого внесся в трапезную залу.

— Ахтунг! — Он бухнул на стол широкую прозрачную бумажку с жирно обведенными контурами и главной точкой. — Полцарства тому, кто скажет, что это за место.

Гномы сгрудились вокруг карты. Заспорили. Без толку.

— Пропустите, черти! — прикрикнул эрцгерцог. Толпа расступилась. Он прищурился. Покрутил рисунок вокруг оси. Покачал головой. Перевернул пергамент. Снова покрутил.

— Ерунда какая-то… — пробурчал он. — Верхняя часть весьма похожа на Дробенланд, а вот нижняя сильно смахивает на Черное королевство… — Коля осторожно поинтересовался:

— Тогда, может быть, это Дробенланд и Черное королевство вместе?

— Верно!

— Тогда держи полцарства! — Лавочкин разорвал лист и протянул кусок гному. — Чего ты так смотришь? У меня еще есть!

Он достал из кармана новый пергамент.

— Итак, страну мы определили. Теперь точка. У вас настоящие карты есть?

Карты нашлись.

Двадцать пятым причинным местом оказался Мраморшвиммер. [24] То обстоятельство, что он располагался на территории Дробенланда, обрадовало солдата, ведь соваться в Черное королевство совсем не улыбалось. Пункт назначения стоял почти на границе. «Зато гляну на вотчину Дункельонкеля с безопасного расстояния», — подумал Коля.

После завтрака, на котором отсутствовала Хельга, парень спросил у эрцгерцога, где она.

— Читает, сердешная. Без отрыва, — вздохнул тот. — Восполняет пробелы.

— Ну-ка, пойдем к ней.

Гном привел Лавочкина к дверям одной из квартирок, сам почтительно остался в коридоре.

Страхолюдлих дремала, сидя с фолиантом на коленях и верным Враном на спинке кресла.

— Графиня… — позвал солдат, дотрагиваясь до ее плеча. — Графиня, завтра утром выдвигаемся. Отдохните как следует, а то на вас лица нет.

Страхолюдлих взяла Колю за руку.

— Подождите, барон… — Она потерла лоб тонкими пальцами. — Есть проблема.

— Какая?

— Я не могу идти дальше. Мое место здесь. Во всяком случае, сейчас.

— Почему?

— Пророчество. Я читала свитки. В них всё предсказано! Даже цвет моей одежды — «странник в темно-синем»! Страхенцверги ждали именно меня. Они попросту не отпустят…

— А товарищ прапорщик?

— Лучше ему остаться со мной.

— Э, нет, — возразил солдат. — Я вам Палваныча не оставлю. Он хоть и козел, но самый близкий мне человек.

— Подумайте, Николас, — в отчаянье заговорила Хельга, — как вы с ним управитесь, когда вас настигнут убийцы? А если бой? А если придется бежать или прятаться? Лучше раздобудьте ингредиенты для противоядия и возвращайтесь.

Лавочкин взвесил все «за» и »против». Он давно хотел избавиться от лишних спутников, в особенности от товарища прапорщика. А тут и Тилль Всезнайгель появится. С ним-то дела пойдут веселее.

— Да, вы правы, графиня. Берегите нашего Пауля.

Коля вышел из ее покоев.

— Если барону ничего не надо, то я предпочел бы отлучиться поработать, — сказал эрцгерцог.

— Да-да, спасибо. Завтра я ухожу и не стану вас больше стеснять, — задумчиво проговорил Лавочкин. — А чем вы занимаетесь?

— Тем же, чем занимались в века пращура Страхенцверга. Добываем железо из руды. Белоснежка шутить не любит.

— Да кто она такая?

— О, она — соль наших слез, сахар наших сладостей, перец наших острот, — распевно произнес гном. — В пророчествах, найденных совсем недавно, встретилась история о девушке, которая… Можно, я всё-таки пойду в забой? Вечером вы обязательно услышите это драматическое предсказание!

Эрцгерцог побежал на кривых ножках в глубины пещеры.

День снова протек бездарно. Гномы вызвались постирать Колину одежду. Он облачился в военную форму, отдал местные шмотки прачкам. От безделья перебрал автомат, повздыхал, мол, вот бы вернуться в полк — пусть служить и не хочется, главное, домой.

Цапнутый младенцем палец распух и болел. Лавочкин пожалел, что не перевязал его перед тем, как выпачкаться в смазке. Возясь с оружием, солдат много размышлял над текущим положением:

«Марлен послала весточку Всезнайгелю. Колдун скоро должен появиться, если только не отлучился по каким-нибудь делам. Это вероятно, но нежелательно.

Нужно докопаться до Барабана Власти… Спрятанного Всезнайгелем! Как отнесется Тилль к тому, что я пообещал магический артефакт преступнику Рамштайнту? А пусть и плохо отнесется! Тогда с него — новый план. Знамя N-ского полка должно вернуться на Родину!