Барабан на шею!

— Марлен, а разве ты?.. Ведь отец?.. — начал Коля и вдруг понял, что поступает нетактично.

— Разумеется, Николас, я не отмечена даром магии, — невозмутимо сказала девушка. — Папаша у меня, конечно, колдун тот еще. Но мама — простая наменлосская аристократка. Я в маму. Бесталанная…

Последнее слово виконтесса будто выплюнула.

— Эх, Морген, — произнесла Брань. — Раны открылись…

— Ладно, ерунда, — отмахнулся маг-убийца. — Хватайте коней! Убираемся отсюда!

— Зачем? — не понял Лавочкин и тут же услышал, нет, почувствовал, как трясется земля.

Издалека донеслись восторженные вопли. Вскоре из-за холма появились бегущие великаны — семеро косматых здоровяков пятиэтажной высоты.

— Мой дальше!..

— Нет, мой!.. Я кидаю сильнее!..

— Я!..

— Нет, я!..

— Слабаки!.. — орали гиганты.

— Так это они?.. Шары-то… — опешил солдат.

— Да-да, Николас, игра такая. Кто дальше забросит, — раздраженно ответил Мор. — Хватит пялиться! Помогите мне встать, и проваливаем!

Глава 20. Пришла беда — отворяй ворота, или Посланный за Смертью

Ночью, когда Коля попал в плен к Мору и Брани, в пещере Страхенцверга случилось страшное.

Гномы спали. Хельга Страхолюдлих тоже. Палваныч тем более. Это-то как раз было не страшно.

В пещеру проникла группа хмурых людей, возглавляемая белокурой девицей. Бесцеремонно войдя в комнату эрцгерцога, девица холодно сказала:

— Встать! Принимайте проверку.

Сонный гном вытаращился на нее, подскочил, засуетился.

— Здравствуйте, госпожа Белоснежка! Вы же только наследующей неделе… Хорошо ли добрались?

— Добрались, добрались… — процедила сквозь зубы визитерша. — И до тебя добрались, старый болван. Где ежедневные отчеты по выработке?

— Сейчас, одну минуточку. — Гном подбежал к столу, трясущимися ручками сгреб толстый гроссбух, подал Белоснежке.

Она углубилась в цифры. «Рудный герцог» не отрываясь смотрел на нее преданным взором,

— Так и есть, вы срываете план. За последние три дня — просто вопиюще низкие показатели. Я жду объяснений.

— Госпожа, мы стараемся, — пролепетал гном, чуть не плача. — Но порода, порода беднеет… А тут еще родовой праздник…

— Это из-за него везде горит яркий свет, хотя все спят? На что вы тратитесь?!

— Свет волшебный, госпожа Белоснежка! Пророческий!!! Он зажигается сам, когда в пещеру приходит человеческий потомок Страхенцверга.

— Что, здесь посторонние?!

— Она не посторонняя. Она наша родственница.

— Седьмая вода на киселе. Которая к тому же стала причиной срыва работы. Кто она?

— Колдунья. Хельга Страхолюдлих, — выдавил из себя гном.

— Показывай. Да не дрожи ты так. Не убью я твою страхолюдину.

Эрцгерцог отвел повелительницу к покоям Хельги.

Графиня не успела дать отпор людям, схватившим ее за руки и зажавшим рот. Врана усыпили заклинанием.

— Так-так. — Белоснежка села на край кровати. — Вот она какая, легендарная предательница Дункельонкеля… Ребятки, оставьте вас.

Слуги Белоснежки отпустили Хельгу и вышли из спальни.

— Неплохо устроилась, — сказала повелительница гномов. — Потолки высокие, просторно… Уютная норка. Только, дамочка, ты мне мешаешь. Ты дико не вовремя сюда приперлась. Эти бедолаги должны давать железо, а не прыгать вокруг тебя, потрясая очередным идиотским пророчеством. Дурачье! Но я не убью тебя, нет. Они расстроятся, взбунтуются, выработка упадет. Лучше я тебя у них временно отниму. Мол, делайте норму, и она вернется.

— Зачем тебе железо? — спросила Хельга.

— Деньги, оружие, власть. Обычный набор. А что ты ожи…

Страхолюдлих сплела короткое заклинание и наотмашь ударила Белоснежку сгустком энергии. Визитершу отбросило на пол. Она перекатилась на ноги.

Графиня подлетела над постелью и приземлилась лицом к сопернице. Та уже метнула ответное заклятие. Хельга уклонилась, помогая себе магическим щитом.

Начался грубый размен ударами. Обе поединщицы стремительно уставали.

Наконец, Белоснежка запустила очередной сгусток, только не в графиню, а в стену, и он рикошетом влетел в плечо Хельги. Защита разрушилась. Страхолюдлих пропустила каскад ударов. Ее откинуло навзничь, длинные черные волосы скрутило, они обмотались вокруг ножки кровати.

Графиня мысленно обратилась к любимому человеку: «Я сражалась, Пауль, прости…»

Белоснежка склонилась над поверженной противницей. Из обеих ноздрей победительницы текли узенькие ручейки крови. Несколько капель упало на лоб Хельги.

— Больше не пытайся меня побить, — хрипло произнесла Белоснежка. — Уничтожу.

Она приподняла голову графини и с усилием опустила ее на каменный пол пещеры.

В сознании Страхолюдлих взорвалась яркая световая бомба, а потом наступила тьма.

Белокурая повелительница вышла в коридор. Показала пальцем за спину:

— Эту берем с собой. А ты, — она обратилась к гному, — собирай всех в главном зале.

Четверть часа спустя Белоснежка стояла перед взволнованной толпой, возвышаясь над ней, как Годзилла над лесом.