Барабан на шею!

— Я была влюблена, Николас. А он оказался бабником. Представляешь, я примчалась к нему на следующий же день и застала с другой девушкой. Вернулась в башню, заперлась и проревела неделю. Папашка-то почувствовал вину. И злость на Шлюпфрига. Вот и обратил бедолагу в пса, хотя так ему и надо…

— А потом?

— Потом я сбежала. Надоело — то в башне сидеть, то нравоучения отцовы выслушивать. И зря он трогал Шлюпа.

— А я его Шванцем называю. — Коля улыбнулся.

— Шванценмайстер — это прозвище. Очень точное, он действительно умелец… Так вот, его непогрешимейшество Иоганн Всезнайгель не открыл вовремя мне глаза на сущность обольстителя, а потом ему оставалось лишь сорвать досаду на Шлюпфриге.

— Почему отец запирал тебя в башне?

— Вздорная я была, перечила ему. А ты его знаешь — суров, как северный мороз, и вспыльчив, будто южный пожар.

— Да, весьма самоуверенный и жесткий тип, — добавил Лавочкин.

— Ладно, хватит об этом…

Дорога скрашивалась разговорами. Правда, погода заметно ухудшилась. Утреннее солнце затянули облака, потом собрались темно-синие тучи, подул ветер. Собирался основательный дождец.

Солдат заклинал его потерпеть, пока не покажется Хендверкдорф. Но стихия не покорилась рядовому Российской армии — сначала на землю обрушился первостатейный ливень, а затем зарядил долгий серый дождь. Путников спасли плащи с капюшонами, только всё равно стало холодно и отнюдь не сухо.

Наконец прибыли в поселок ремесленников-ткачей. Часа в четыре дня Коля, Марлен и Мор со Смертью ввалились в трактир постоялого двора. Мокрые, замерзшие и злые на стихию.

Обсохнув да утолив голод, стали прикидывать, как захватить Юберцауберера. Женщин сразу решили оставить в трактире, хотя они сильно хотели поучаствовать, особенно виконтесса. Но уж ей-то, от рождения лишенной магических способностей, лезть в схватку с колдуном не стоило.

— А Николас? — обиженно протянула Марлен. — Он тоже не волшебник…

— Зато старичок меня знает, — сказал солдат. — То-то он удивится, увидев меня на пороге!

Лавочкин и Мор вышли под вечерний дождь. Спустя пару минут они стояли на крыльце жилища беглого казначея.

— Каким заклинанием он вас сковал? — шепотом спросил убийца.

— Замораживающим.

— Тогда — стучите.

Мор прижался к стене, Коля забарабанил кулаком в дверь.

Никого.

Постучав еще, решили вломиться.

Толкнув плечом дверь, парень выворотил хлипкий засов, загремевший по полу.

— Елки-ковырялки, какое тут всё гнилое. — Солдат поморщился.

— Нам же лучше. Однако с такими деньгами можно было бы и новую дверь купить. Вы правы.

Коля и Мор осторожно скользнули в дом.

Дверь за ними резко захлопнулась, слетевший засов вспорхнул на свое место, металлические скобы накрепко притянули его к доскам.

В затхлом полумраке установилась тишина.

— Нас ждали, — прошелестел Мор.

— Блицкрига не получилось, — шепотом согласился Лавочкин.

Они осторожно двинулись вглубь. Коридор был темен. Слева — вход в зашторенную комнату, справа — лестница, ведущая в подземелье.

Парень отмаячил, мол, нам туда.

Мор показал, дескать, давай проверим комнату.

Первым заглянул Коля.

Горы мусора, паутину, мольберт и картину с овощами, кушающими Юберцауберера, солдат узнал с прошлого визита. А вот кровать, стоящую в дальнем углу, он не помнил. Скорее всего, в тот раз она просто была завалена хламом.

В постели лежал хозяин дома. Он надвинул одеяло на лицо, и Лавочкин разглядел лишь сверкающие безумием глаза да трясущуюся пепельную челку.

Желание Юберцауберера спрятаться было настолько детским, что Коля не сдержал улыбки.

— Вылезай, я тебя отыскал, — сказал солдат, шагая к кровати.

Мор всё еще прятался в коридоре. Юберцауберер оторопел:

— Демон?.. Ты?.. Зачем?.. Ах, да. Мой недуг… Сердце… Ты явился за мной, дабы уволочь меня в ад?

— Больно ты мне нужен, — хмыкнул парень.

— Ради чего же ты явился? А, за моими богатствами! — Старик приподнялся на локте, наставляя на Лавочкина обвиняющий перст.

— Это ты верно вычислил.

— Тогда умри, презренный! — пророкотал Юберцауберер, собираясь сплести какое-нибудь страшное заклинание, но не успел.

Мор выстрелил в него «винтерфляйшем». Старик так и застыл в постели: грозный, облокотившийся и указующий пальцем в пространство.

— Красота! Скульптура, достойная лучших королевских садов, — умилился Коля.

— Позже я закреплю заклинание, остановив все процессы в статуе, — пообещал убийца.

— То есть он погибнет? — Солдата передернуло.

— Нет. Он впадет в глубокий сон, превратившись в камень. Любой подготовленный колдун разбудит его в считанные минуты. Ведите к сокровищнице.

Лавочкин и Мор спустились сначала в подвал, потом в узкий круглый лаз и очутились в шестистенной синей комнате. Богатства были на месте.

— Считаю нашу сделку заключенной. — Убийца церемонно пожал Колину руку.

Мор загрузил в мешок шесть килограммовых слитков и насыпал в карманы несколько горстей монет.

— Теперь наверх.

Залезли обратно. Условились, что солдат сходит в гостиницу за Смертью, и на этом они расстанутся друзьями.

Парень вышел в темноту из дома Юберцауберера, кутаясь в плащ. Дождь не только не закончился, он усилился. Лавочкин почти бежал, торопясь попасть в тепло.