Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

Поезд подземки, грохоча в туннелях и шатаясь на стрелках, вез в купе первого класса через весь Лондон в Уайтчепл двух негодяев. Вальяжно развалившись на мягком диване, Владимиров тихо дремал, то и дело клюя носом, а поляк читал утреннюю прессу, купленную у уличного разносчика.

– Какая чушь! – возмутился Фаберовский и с негодованием закрыл «Таймс». – Этот доктор Уинзлоу лезет не в свое дело! Помыслить только! Он убежден, что Уайтчеплский убийца происходит вовсе не из того класса, к которому принадлежит Кожаный Фартук, а из высших слоев общества, и является религиозным фанатиком. Лучше бы этого доктора посетила мысль, что такое чудовищное преступление мог совершить только фанатик революции!

– От докторов здесь в Лондоне одно зло, – заключил Артемий Иванович, встрепенувшись. – Что ни доктор, то как кость в горле.

– Еще неизвестно, какие сюрпризы ждут нас сегодня на дознании, – сказал поляк.

Поезд вынырнул на свет божий и кондуктор попросил покинуть вагоны. Они вышли со станции подземки и направились к уже хорошо знакомому им зданию Института Рабочих Парней. По случаю открытия здесь коронером Бакстером дознания по делу женщины, которая была найдена убитой в заднем дворе дома 29 по Ханбери-стрит, Спитлфилдз, зал Александры, где заседал суд, был переполнен, и, вследствие большого числа людей, подходы к зданию пришлось охранять множеством полицейских констеблей.

Поляк не ожидал такого ажиотажа, он хотел поспеть к тому моменту, когда присяжные вернутся из морга, посмотрев на тело убитой, и приступят уже непосредственно к слушанию свидетелей. Им пришлось буквально с боем прорываться ко входу, поляк даже приложил несколько раз особо нахальных зевак по спине своей тяжелой тростью, и если бы не инспектор Пинхорн, вышедший покурить на крыльцо, констебли бы ни за какие шиши не согласились пропустить их внутрь на глазах алчущей попасть в зал толпы.

– Сегодня вы наблюдаете за делом от имени полиции? – спросил поляк, когда по требованию Пинхорна полицейские пропустили их с Владимировым.

– Я наблюдаю, – согласился тот. – Но лично от своего имени. Из любопытства. От Скотланд-Ярда здесь находится Абберлайн. Из Джей-дивизиона пригласили Хелсона. От имени Отдела уголовных расследований присутствуют детектив-сержанты Тик и Лич, так как Рид еще не приехал. Ну и, конечно, как же было обойтись без Чандлера!

– Уже кто-нибудь выступал?

– Только начали. Вызвали Джона Дейвиса, который нашел тело.

– Мы можем рассчитывать на вашу помощь? Нет мест.

– Конечно.

Пинхорн, как и в прошлый раз, освободил для Фаберовского с Владимирова место подле себя.

– Когда я спустился на лестницу, – говорил Дейвис, стоя на месте свидетеля, – то увидел покойную женщину, лежащую на спине.

Коронер бросил презрительный взгляд в сторону скамьи, где сидели полицейские.

– В подобных случаях в этой стране полиция всегда помогала мне, подготавливая план местоположения, – надменно заметил он, – который, бывало, становился предметом исследования. Я думал, что данное дело было одним из достаточно важных для производства такого плана, и надеюсь, что в будущем план будет положен передо мной.

– План будет подготовлен, – вскочил со своего места инспектор Чандлер.

– Когда вы его подготовите, может быть уже слишком поздно для какой-либо услуги. Свидетель, продолжайте.

– Покойная находилась между лестницей и забором головой к дому. Я заметил, что ее одежда растрепана.

– Вы входили во двор?

– Нет, я не стал входить во двор. Я сразу позвал двух человек, которые работали неподалеку.

– А они входили в проход?

– Они вошли в проход и смотрели на женщину, но во двор не входили.

– Свидетель, вы можете сообщить нам имена этих двух людей?

– Нет, не могу, – Дейвис развел руками. – Зато я хорошо знаю их в лицо.

– Вы видели этих людей после убийства?

– Они ушли, чтобы привести полицию, и с тех пор я их не видел. Я сам ушел из дома вместе с ними.

– Инспектор Чандлер, – коронер повернул голову в сторону полицейских. – Что вы можете сказать об этих людях?

– Эти люди полиции неизвестны.

– Что этому тупице Чандлеру вообще известно? – скривился Пинхорн. – Арестует на рынке тележку с рыбой, и пока ему не поставят пива, обратно не отдаст – вот и вся его работа.

– Они должны быть найдены или полицией или моим собственным чиновником, – заявил коронер.

– На месте коронера Бакстера я бы сразу направил к господам Бейли своего чиновника, – сплюнул на грязный пол Пинхорн.

– Инспектор, а что решилось с Пайзером? – громко спросил Фаберовский.

– На следующий день после того, как при вас к нам привели Пайзера, мы с Абберлайном вызвали на Леман-стрит женщин, которые видели подозрительного человека в «Принце Альберте», и к ним в придачу некоего Виолению…

– Что за Виоления? – шепотом поинтересовался у Пинхорна поляк.

– Дурак какой-то. Помесь испанца с болгарином. Шел с женой и двумя детьми из Манчестера в Австралию пешком через Лондон, хотел тут сесть на корабль. Квартировал на Ханбери-стрит и заявил Чандлеру, что рано утром восьмого он видел женщину, ссорившуюся с двумя мужчинами, один из которых угрожал зарезать ее ножом.