Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Доктор, маньяк не я, а вы. С чего вы взяли, что я убиваю женщин? Это благодаря вашему скальпелю на тот свет отправилась не одна дюжина пациенток, и медицинские свидетельства о смерти большинства из них, равно как показания женщин, делавших у вас аборты, хранились у меня в сейфе, пока ваши люди не устроили ограбление! Вас самого можно обвинить в причастности к Уайтчеплским убийствам! Вы работаете в Лондонском госпитале, вблизи всех мест убийств, у вас есть законный повод перемещаться по Уайтчепле с хирургическими инструментами в черном блестящем чемоданчике, о котором пишут все газеты! Все знают, что убийца является врачом, а вы, к тому же, наверняка знали всех жертв и не можете вызывать у них подозрений…

– Отныне, мистер Фейберовский, я объявляю вам войну не на жизнь, а на смерть! А вашего приятеля…

Доктор вдруг бросился на Артемия Ивановича со своей тростью.

Владимиров не остался в долгу, перехватил одной рукой трость, а кулаком другой быстро раскровенил доктору нос и губу. Тогда Смит стал подпрыгивать, словно боксер на ринге, после каждого полученного удара тараща глаза и пытаясь пнуть Артемия Ивановича ногой в живот. Так они налетели на буфет, из которого посыпался разбитый хрусталь. Тогда Фаберовский оторвал доктора от Владимирова, протащил по коридору и вышвырнул за калитку.

В спину доктору Смиту полетела его трость, подобранная Артемием Ивановичем.

– В нашей войне вы уже нанесли несколько ударов, доктор Смит, – крикнул поляк. – Теперь очередь за мной. И я обещаю вам, что мой удар будет сокрушающим! Готовьтесь подписывать капитуляцию и платить контрибуцию.

– Бедный доктор! – сказал, тяжело дыша, Артемий Иванович. – Он не сможет нюхать духи и целоваться со своей женой по меньшей мере недели две.

– То, что пан разбил ему его длинный нос, едва ли отвратит доктора от попыток совать этот нос в наши дела, – прорычал Фаберовский, возвращаясь в гостиную. – Проклятый доктор! Как мне хотелось его сейчас задушить!

– Слышите стук в дверь? – прервал его Артемий Иванович. – Похоже, доктор вернулся. Может, он привел полицию?

– Едва ли. Ведь он вторгся в наш дом и мы имели полное право выставить его, – сказал Фаберовский, но на всякий случай взял у камина кочергу. – Я узнавал, что новый съемщик дома в соседнем саду по рекомендации суперинтенданта Харриса нанял констебля. Констебль живет там с семьей. Его мы и призовем на помощь.

Артемий Иванович тоже приглядывал себе оружие, намереваясь уж на этот раз показать проклятому доктору русскую удаль.

– Миссис Смит?! – раздался от дверей удивленный голос Фаберовского. – И вы, Пенелопа? Чем обязаны вашему визиту? Сегодня мы пользуемся особым вниманием со стороны семейства Смитов.

– У вас был мой муж? – спросил встревоженный голос Эстер.

– Не далее как несколько минут назад он покинул нас, – ответил Фаберовский.

– Он ничего не сделал мистеру Гурину? Я боялась, что он взял револьвер.

– Если бы я не спрятала оружие, отец так и сделал бы, – сказала Пенелопа. – Но скажу вам откровенно, ваш друг, мистер Гурин, заслуживает примерного наказания. Он едва не зарубил отца шашкой.

– Пенни, о чем ты говоришь, – попыталась урезонить свою падчерицу Эстер. – Мистер Гурин не причинил бы Гилбарту никакого вреда.

– Перестань, Эстер. Или ты считаешь достойным настоящего джентльмена бегать в нижнем белье по чужому дому с шашкой в руке за хозяином? Портить имущество? Не говоря уже об остальных сторонах его отвратительного поведения!

– Молчи! Не смей обвинять меня! По крайней мере ты до сих пор не нашла в себе мужества признаться в том, что произошло между тобой и Гуриным в Гайд-парке!

37.

ТЕЛЕГРАММА ФАБЕРОВСКОГО – ОСТРУГУ

26 октября 1888 года.

Жду завтра у себя дома в полдень.

Фаберовский

Глава 77

27 октября, в субботу

– Что же на этот раз нужно от меня пану Фаберовскому? – спросил Оструг, заявившись на Эбби-роуд.

– Вот передо мной вчерашний выпуск «Полицейской газеты». На первой странице составленные на основе свидетельских показаний описания трех мужчин, которых разыскивает полиция в связи с Уайтчеплскими убийствами.

– Я же к ним не имею никакого отношения, – пожал плечами Оструг.

– А на второй странице дано следующее описание… – Фаберовский перевернул страницу и прочел: