Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

Артемий Иванович сел, оглядел сидевших за столом и отметил про себя, как они все переменились с тех пор, как он увидел их первый раз. Перекрашенный в черный цвет Конрой был мрачнее грозовой тучи. Даффи осунулся, длительное воздержание сделало его нервным и беспокойным, и он не мог проглотить даже ложки без того, чтобы не бросить на Шапиро взгляд или украдкой не потрогать ее под столом за коленку. Васильев потолстел, порозовел и с лица его почти сошли столь портившие ему физиономию прыщи. И только Дарья внешне ничем не изменилась, лишь неугасимый огонь любви горел в ее овечьих глазах.

Сидевший в пустом доме Легран приложил бинокль к глазам и подкрутил винт, наведя резкость. Сейчас за столом сидели все, кого им необходимо было отправить на тот свет. Но Легран не мог ничего сделать. Ландезен все еще не приехал с новой батареей взамен разбитой Владимировым. Виновник его бездействия сидел, казалось, на расстоянии вытянутой руки, и кривясь от отвращения, жевал овсяную кашу, а французу оставалось только скрипеть зубами от злости и надеяться, что Ландезен успеет до конца обеда.

Легран отложил бинокль и взялся за бесполезные пока два медных провода, шедших к заряду динамита под гостиной поляка. Француз представил себе, как он подсоединяет их к клеммам гальванической батареи и в тот же миг ненавистный дом исчезает вместе со всеми своими обитателями в клубах вонючего динамитного дыма, а стекла в пустом доме и в домах соседей содрогаются от грохота взрыва и отражают в себе вспышку адского пламени.

Не в силах сдержать нетерпение, Легран покинул дом и вышел к калитке. На Ньюджент-Террас было по прежнему пусто, только фонарщик с лестницей перемещался в быстро сгущавшихся сумерках от одного столба к другому, зажигая газ в стеклянных колпаках. Наконец, минут через двадцать, уже в темноте, на Ньюджнет-террас вывернул четырехколесный кэб и остановился рядом с Леграном.

– Я все привез, – сообщил Ландезен, соскакивая на землю. – Что делают там поляк с мосье Гуриным?

– Полчаса назад все сидели в столовой. А что теперь делают – не знаю. Трапеза у них из одного блюда.

– Тогда быстрее, – Ландезен открыл дверцу кэба и они вдвоем с французом вынули из экипажа новую гальваническую батарею и потащили ее по дорожке в дом. Не зажигая света, они пронесли батарею прямо в комнату и, поставив на пол, приникли к окну.

Розмари уже собирала тарелки, но все еще находились в столовой. Надо было спешить. Легран зажег стоявший на полу потайной фонарь и, открыв его, сунул один из медных проводов в щель на контакте и зажал винтом.

Ландезен увидел, как в столовую вошли Фаберовский с Артемием Ивановичем и встали спинами к саду, о чем-то разговаривая. Ни еврей, ни француз не слышали, как Фаберовский предложил Владимирову покормить остатками овсяной каши привязанного к пальме в гостиной Курашкина.

– Вот еще! – заявил Артемий Иванович. – Я себе еще добавки возьму. Конрой уже поел, пусть Тараса и покормит. Да ему и приятней будет кормить агента Особого отдела.

– Я хочу йисть! Вы повынни мени нахарчуваты! Якщо вы мени не нахарчуете, я помру с голоду! – бубнил из гостиной Курашкин.

Конрой покорно взял у Розмари тарелку с остывшим порриджем, и отправился в гостиную. Увидев тарелку, Курашкин умолк. Старик сел рядом с ним на колени и пихнул ложку с кашей агенту в рот. Пока голодный хохол облизывал ложку, Конрой почувствовал что-то неуловимо волнующее, витавшее в гостиной. Он шумно потянул носом воздух.

Чутье не обмануло старого фения. В воздухе явственно слышался ни с чем не сравнимый запах динамита. Оставив Курашкина сидеть с ложкой во рту, Конрой встал на четвереньки и пошел кругами, приникнув носом к полу. Постепенно круги его сужались, пока он не остановился прямо посреди гостиной. Вскочив на ноги, Конрой завернул ковер и трясущимися от вожделения руками потянул за кольцо люка в полу. Из погреба еще сильнее шибанул одуряющий аромат динамита.

– Вот они куда его спрятали, – забормотал старик и полез вниз. – Это нам, это нам привезли! Святой Патрик, ты услышал мои молитвы! Сколько его тут! Я уж и не чаял такого счастья! Еще какую-то проволоку намотали!

Конрой оторвал мешавший подойти к динамиту электрический провод и любовно огладил старческими руками гору связанных вместе динамитных патронов.

– Даффи! Даффи! – он выбрался из подвала и побежал искать Даффи. – Нам не надо убивать мистера Фейберовского. Он оказался человеком чести!

– С чего ты это взял? – спросил у него поляк, загораживая проход в столовую.

– Я думал, что вы с русским царем нас обманете, а вы привезли нам пятьдесят фунтов динамита. Это, конечно, не так много, как обещал мистер Рачковский, но я понимаю, мы тоже не очень-то хорошо себя в последнее время вели.

– Как вы могли вместе с русским царем обещать этому ирландцу динамит, если он собирается убивать им людей?! – возмутилась Розмари, сметавшая крошки со стола.

– Еще и ты лезешь! – закричал на девушку поляк, которого тревоги последних дней окончательно лишили присущей ему выдержки. – Да сумасшедший он, этот ирландец! Пойди лучше отнеси конюху пожрать!