Читаем Барбаро и Контарини о России полностью

Барбаро и Контарини о России

В связи с отъездом Контарини Узун Хасан дал окончательный ответ венецианскому правительству относительно дальнейшего своего участия в борьбе против турок. Сначала он заявил, что собирается выполнить обещание (servar le promesse) предпринять новый поход на Мухаммеда II, а на последнем приеме (26. июня 1475 г.) отъезжавших послов[313] сказал, что до будущей весны не начнет войны, ввиду того что Мухаммед II не собирается в течение целого года покидать Константинополь и ему — Узун Хасану — не приличествует выступать лишь против простых воинов султана (non mi par cosa conveniente andare io in persona contra le sue genti). Контарини назвал эти слова «чуждыми», неожиданными (parole stranie) и уехал с полным провалом своей посольской миссии. Барбаро понимал, вероятно, глубже, чем Контарини, общую политическую ситуацию, которая уже не допускала предположения о новом усилии против турок со стороны Персии, но остался при Узун Хасане — поддерживать честь Венеции и продолжать следить за событиями — вплоть до смерти персидского шаха.

Таким образом, Контарини совершил далекое и трудное путешествие, в котором большая часть времени и пути была отдана не посольству, а передвижениям по разным странам — сначала чтобы достичь Персии, затем чтобы уехать из нее. Он путешествовал в общей сложности 3 года и 1 1/2 месяца (с 23 февраля 1474 г. по 10 апреля 1477 г.). Из этого срока он занимался порученными ему делами дипломатии всего 8 месяцев, а на странствия потратил почти 30 месяцев.[314]

Проследим в общих чертах весь его путь, без которого не было бы его сочинения и ценных сведений в нем о нашей стране.

Как уже было сказано, огромный путь, пройденный Контарини, показан им в виде непрерывной линии, тянущейся через все его сочинение, с аккуратным указанием топографических и хронологических данных. Когда путешественнику не мешали какие-либо препятствия, он двигался быстро, без излишних остановок, позволяя себе и спутникам отдохнуть не более двух-трех дней.[315] Из Венеции в Тебриз он добирался (направление было указано сенатом) через Польшу, Киев, Каффу, Закавказье, на что потратил 163 дня. Обратный же путь изобиловал осложнениями[316] (невозможность плыть в Каффу, болезнь в Тбилиси, смерть слуги, необходимость перезимовать в Дербенте, неприятности с татарами в Астрахани и т. п.); пришлось кружить по Кавказу и избрать, наконец, путь на север, вдоль Каспийского моря, по Волге и через Московское государство. Все это увеличило время обратного пути до 256 дней, не считая вынужденных длительных остановок, отнявших в итоге 443 дня.[317] Таким образом, вместо того чтобы в июле-августе 1475 г. по общеизвестному маршруту продолжить путь с Кавказа на северо-восток по Черному морю, пришлось расстаться с кавказскими берегами — уже на Каспийском море — только в апреле 1476 г. Собственно, полная ясность маршрута, которому надо было неуклонно (хотя и длительно) следовать, наступила в Шемахе. Здесь Контарини снова встретился с московским послом Марком (они расстались в Фассо, так как Марк ушел в Вати, а Контарини — в Тбилиси), присоединился к нему и вместе с этим опытным и надежным спутником дошел до Москвы.

Записки Контарини ценны еще и тем, что создают достаточно полное представление об одной из существенных сторон деятельности дипломатов в XV в., в данном случае — итальянских дипломатов, а именно о поездках послов к местам их назначения. По трудам преимущественно Контарини и отчасти Барбаро можно вполне судить, в каких условиях, с затратой какого большого времени и сил ездили послы в разные наиболее трудно достижимые, отдаленные страны, которые охватывались итальянской дипломатией, — в Персию, в татарские степи, в Москву.[318]