Барчук

Разумеется, я хотел найти сведения о той силе, которая во мне так внезапно проявилась во время схватки у болота, но не нашёл даже намёка на что-то подобное. Подумалось, что на тему чар должна быть отдельная литература, и я решил в ближайшие дни снова сбегать в книжный, поспрашивать. Было похоже, что моя способность относилась к какому-то редкому или не очень сильному виду магии, который не упоминался в истории великих родов. В любом случае, штука эта могла оказаться полезной, а потому следовало найти способ ей управлять. Давящее чувство в груди никуда не девалось за эти дни, и я к нему привык, даже внимание обращать перестал.

Но эти дни я не только знаниями мозг накачивал. Не желая потерять форму, я принялся бегать по утрам. Организм оказался неплохо тренирован, а навредить себе разгульным образом жизни Михаил ещё не успел. Я этому порадовался и вознамерился продолжить тренировки. Судя по всему, Михаил занимался классическим боксом, так что ноги, локти и колени у него были нерабочими. И если локтями я ещё мог как-то драться, то ногами и коленями бить пока не рисковал. Требовалось нарабатывать технику, вот только где этим заниматься, я пока не знал.

Однако вскоре подходящее место нашлось.

Второе утро я выходил на пробежку. Бегал в сторону окраины, где народу было поменьше. Двадцать минут лёгкой трусцой — и вот уже городская застройка сменилась деревенскими избушками, а потом и вовсе дорога уходила в поле. Я уже возвращался домой, когда обратил внимание на какое-то покинутое предприятие за пустырём у железной дороги. И тут мелькнула мысль: а ведь заброшка эта как нельзя лучше подходит для тренировок. Место уединённое, никто мешать не будет. Заодно можно попробовать в спокойной обстановке поэкспериментировать со своими новыми способностями.

Добежав до ржавых ворот, я осмотрелся, прислушался. Никого. Высокий деревянный забор местами покосился, кое-где над ним торчали обрывки колючей проволоки. Ворота заперты. Я пошёл вдоль забора и со стороны железной дороги, от которой предприятие отделяли густые заросли, обнаружил прогнившие доски. Выломать их труда не составило — и вот я оказался внутри.

Перед взором предстала заваленная хламом, заросшая кустами, травой и репейником территория, три производственных корпуса из потемневшего от времени кирпича, котельная и пакгауз. Здесь царила пустота, только ветер гулял среди осыпающихся стен, разбитых окон и распахнутых ржавых дверей. Лишь одно меня насторожило: автомобильные следы, ведущие от ворот к пакгаузу. Впрочем, сам пакгауз оказался пуст, как и остальные здания, а потому я решил не заморачиваться на этот счёт.

Сегодня мне ещё предстояло изучать историю, так что задерживаться не стал, но завтра утром я решил сюда вернуться и осмотреться более детально, а заодно подумать над целесообразностью обустройства здесь тренировочной площадки.

Вернулся запыхавшийся, но довольный. А тут и завтрак мне Ольга подала. Как всегда, Николай ушёл на работу, а дети — в школу. Ольга же, уложив спать младшую полугодовалую дочь, стояла у раковины, мыла посуду.

— А ты, поди, спортсмен что ли? — спросила она, не отрываясь от дел.

— Ага спортсмен-любитель. Боксом занимался прежде. Вот, хочу продолжить тренировки.

— То-то и смотрю, кулаки сбиты. С кем это ты подраться успел у нас?

— Так, с ребятами местными повздорили, — махнул я рукой. — Ерунда. Недопонимание небольшое вышло.

— Ты, Миша, будь осторожней. Не знаю, в каком окружении ты рос, но тут местной шпане палец в рот не клади. И подловить могут за углом, а то и ножом пырнут — бывает и такое. На прошлой неделе паренька одного зарезали на соседней улице. Обычное дело.

— Да мы уже помирились, тёть Оль, — успокоил я добрую женщину. — Да и вы, наверное, знаете их. Рыжий с друзьями. Он говорил: его отец с дядей Колей знаком.

— Рыжий? Коммерсант этот? — презрительно фыркнула Ольга. — Держи с ним ухо в остро. Шпана шпаной, и с нехорошими людьми якшается. Знаем мы его родителей, да. Отец обувную мастерскую держит, а сын связался с какими-то уголовниками. Ты только не лезь туда. Лучше уж честным трудом жить — проживёшь дольше. У нас полно уголовников в городе. Так что осторожнее на улицах, и вечерами не шляйся.

— Так всё плохо? А полиция куда смотрит?

— Полиция? — Ольга фыркнула ещё презрительнее. — К себе в карман смотрит. Она же и патронирует их. Будто не знаешь, как бывает.

— Отчего же. Знаю, — вздохнул я. — Оно везде так. Спасибо, тёть Оль, постараюсь поаккуратнее быть.

До самого вечера я изучал «Историю государства…», закончил к полуночи. Основные события для себя уяснил и представление кое-какое о мире теперь имел, хотя некоторые вопросы так и остались без ответа. Поужинав в одиночестве, лёг спать.