Барьер (антология)

– Гладкий… – шептал он. – и пористый. Несомненно, это продукт горения. Может быть, кусок породы с ближайших разработок? Но таких минералов здесь нет. Или какой-нибудь очень легкий взрывчатый материал. Способная плавать взрывчатка… Как вам кажется, Гарроу? А

что если это какая-нибудь бомба, плавучая мина?

Геолог смотрел на меня из-под сдвинутых на лоб очков близоруким, добрым и беспомощным взглядом.

– Придите в себя, Хайпорн, – грубо сказал я, чтобы скрыть свое волнение. – Еще немного, и вы поверите в существование летающих блюдец.

Геолог поднялся с колен и помотал головой, как бы стряхивая с себя кошмар. Ткнув камень носком, он повернулся к нему спиной, и на лице его расплылась открытая добродушная улыбка.

– Простите, Гарроу, – сказал он, разводя руками. – Не знаю, что на меня нашло. Нервы пошаливают. Наверное, слишком мало спал с тех пор, как эта чертовщина пролетела у меня над головой. Обычно меня не так легко вывести из равновесия.

– Не сомневаюсь, – согласился я. – Вы ведь привыкли бродить в одиночку по ущельям с рюкзаком за плечами. Я

убежден, что вы немало повидали во время ваших геологических странствий и не спасуете перед каким-то обломком скалы.

– И все же, – задумчиво произнес Хайпорн, – если как следует поразмыслить…

– Только не здесь, – возразил я. – Доберемся сначала до антенны, проверим, все ли там в порядке, потом оттащим этот чертов камень в палатку и «вскроем» его с соблюдением всех правил анестезии.

– Хорошо, – согласился геолог, – полезли дальше. Мы будем наверху вместе с солнцем.

И в самом деле, заря зажигала вершины скал, и мне казалось, что ущелье вот-вот зазвенит, как огромный колокол, наполненный светом. Туман на дне лощины поредел, и нашим взорам открылась палатка, прилепившаяся между двумя огромными валунами.

– Хорошая у вас профессия, Хайпорн, – тихо сказал я. –

Ради таких восходов стоит побродить по горам, даже рискуя не найти ничего, кроме тишины и одиночества. Или одиночество иногда угнетает вас?

Хайпорн промолчал. Запрокинув голову, он смотрел в голубое небо.

– Чистейший перламутр, – продолжал я. – В городе никогда не увидишь такого неба.

– Диск… – вдруг едва слышно пробормотал Хайпорн.

– Что? – переспросил я.

– Диск, – снова сказал геолог. Я оглянулся. Диск исчез –

лишь несколько сломанных стеблей чертополоха отмечали место, где он только что лежал.

По спине у меня пробежал холодок. Вокруг высились серые громады скал, источенных ветром и дождями, торчащие, щербатые. Кое-где пробивалась редкая трава и рос какой-то незнакомый мне вид рододендронов. Подъем был не очень крут, и вся лощина просматривалась сверху, вплоть до небольшой рощицы осокорей. И тем не менее вокруг не было заметно никаких следов диска.

– Очевидно, когда вы толкнули его ногой, он вышел из равновесия и покатился вниз, причем как раз в тот момент, когда мы повернулись к нему спиной. Катился он бесшумно и довольно медленно, потому что он легкий и мягкий. И вот так он потихоньку сбежал от нас в лощину.

Я сам не верил ни одному своему слову, но чувствовал непреодолимую потребность объяснить происшествие, пусть даже по-детски наивно.

– Он ни в коем случае не скатывался вниз, – возразил

Хайпорн.

– Что?

– Я говорю, диск не скатывался вниз.

– Тогда, может быть, он взмыл вверх?!

– Совершенно верно, Гарроу. Смотрите.

Мы присели на корточки, и геолог показал мне несколько примятых травинок выше того места, где лежал диск. Он вытащил из кармана лупу, поднес ее к земле, и я увидел на сером камне едва заметные красновато-коричневые следы, словно кто-то протащил здесь кусок ржавого железа. Я рассмеялся:

– Но это еще ничего не доказывает, Хайпорн. Вы мне показали дорожку, по которой диск катился сюда. Следы эти вчерашние или даже позавчерашние – одним словом, они появились здесь, когда ваш цирконовый диск упал и скатился в лощину.

– Не думаю, – пробормотал геолог. – Вчерашний дождь оживил всю растительность: если бы этот летающий камень весил даже двести килограммов, трава все равно поднялась бы. Вот посмотрите.

Геолог вынул флягу и побрызгал на примятые к земле стебельки. И, действительно, не прошло и пяти минут, как они выпрямились.

– Нет. Это еще ничего не значит, – продолжал я настаивать, хотя уже не столь уверенно, как прежде. – В конце концов, как вы можете объяснить, что камень покатился вверх?

– Да я и не пытаюсь это объяснить. Покатился, и все, черт бы его побрал! Если бы я обнаружил во всем этом хотя бы крупицу логики, то прежде всего постарался бы объяснить, каким образом диск вообще залетел сюда.

– А не думаете ли вы, что это все-таки обломок скалы, заброшенный сюда взрывом?

– Скала с удельным весом пуховой подушки!

– Или, может быть, это изобретение неизвестного нам исследователя, случайно сделанное кем-то потрясающее открытие?

Хайпорн с сомнением посмотрел на меня.

– Изобретение? Неужели, по-вашему, великие открытия, грандиозные изобретения бывают плодом случайности? Нет, дорогой Гарроу. Чтобы открыть камень с удельным весом в двенадцать сотых или около этого, да еще заставить его летать, нужно работать многие годы… И