Барин

– Так это же барская подстилка, – сказал другой. – Раз барину давала, значит, и от нас не откажется.

Все загоготали.

– Бери её, ребята, пригодится для ноченьки. Будет, с кем позабавится после ратных дел.

Снова гогот. Кто-то потянулся черной рукой, уже хотел было взять Любу за плечо, но другой голос остановил его:

– Не тронь её!

Мужики обернулись. И Люба посмотрела в ту сторону. Неподалёку стоял Михаил. Его было не узнать. Волосы отросли до плеч, светлая борода. Рубаха и жилет, пропитанные кровью. В руке топорик.

– Что это ты, себе, небось, кралю захотел оставить? – не унимался мужик с черным лицом.

Михаил посмотрел на Любу, а она с ужасом и мольбой смотрела на него.

– Та не, мне такое добро не надобно. Она ж больная. Заразная. Лучше не трогайте, а то всех перекосит нас.

После этих слов мужики отпрянули от Любы и отошли подальше.

– Надо же, а какая краля. Я бы с ней не прочь. Была бы не заразная.

Посмотрел Михаил на Любу, та стоит, в глазах ужас застыл. В последний раз глянул и крикнул:

– Довольно, мужики! Тут нам больше делать нечего. Уходим!

Поскладывали награбленное на барскую телегу и ушли. Опустилась Люба на землю, посмотрела на Ивана. Он кровью залит, еле дышит. Как ушли разбойники, так Груня появилась из-за угла.

– Ну, девка, даёшь, чуть не порешили тебя. Ох и страшно мне было смотреть на это. Ещё чуть, и всё, конец тебе. И как тут Мишка оказался? Видать, он у них в вожаках ходит. Ну-ка, давай подхватывай, – Груня ухватилась за плечи Ивана и потянула его за рубаху. – Ох и тяжелый, чертяка. Бери, что ж ты, долго будешь смотреть.

Они вдвоём еле-еле доволокли Ивана до Любиной хибары, да прямо на полу и оставили. А ну такую тяжесть на тюфяк поднять. Сами не справились.

Всю ночь обмывала Люба раны хозяина. Он стонал от боли, иногда терял сознание. Но вскоре приходил в себя. Одежда его практически в лохмотья. Лицо – кровавая маска. Тело внутри всё переломано.

Дочку – Дусеньку, Груня пока взяла. Её во время нападения нянька в окно выкинуть успела, а саму разбойники растерзали.

Долго лечили Ивана. Когда всё успокоилось, послали одного из слуг за доктором, тот долго головой качал. Сказал – кости переломаны, надо бы постоянно возле доктора быть. Но перевозить Ивана не было никакой возможности, так как в дороге мог он помереть от ран или внутреннего кровотечения. Пришлось доктору на некоторое время самому поселиться в небольшом домишке одного из убитых в ту ночь крестьян. Иногда уезжал доктор, затем опять возвращался. Порой говорил, нет надежды, а иногда утверждал, что жить будет.

Несколько месяцев лечили. Вставать Иван смог только через четыре месяца. Ноги были перебиты, кости долго срастались. Доктор привёз из города костыли, поначалу Иван с ними ходил.

Только через год можно было сказать, что Иван почти оправился. Ноги хромые остались, и внутри периодами что-то кололо и жгло. Опять занялся делами. Отстроил заново дом. Теперь уже крестьяне всё за плату делали, но собираемый с наделов оброк оставлял Ивана Петухова в числе людей небедных.

Про шайку Михаила много историй рассказывали, вскоре поймали всех участников этой лютой шайки. Михаил был убит при сопротивлении, о чём Иван Ильич бал уведомлён письменно.

За пару лет привыкли все к новым правилам жизни. Все эти события кой-чему Ивана Ильича да научили. Понял многое, выводы сделал.

Люба при нём в доме будто уже и не служанкой, а сожительницей. Живут ладно, спокойно. А на третий год отяжелела Люба, ну и повенчался тогда с ней Иван Ильич. Всё одно вместе жить. И теперь ведь не крепостная она крестьянка. Хоть и простолюдинка, так и он не с титулом дворянским. А купцам и на крестьянках жениться – не грех. Так чего ждать?

Май 2017