Бархатная кибитка

На следующее утро я уже ничего не помнил о нашей договоренности. Поэтому слегка вздрогнул, когда ровно в 14:00 раздался дверной звонок. Обычно я принимал гостей в более поздние часы. В этот же ранний (по моим тогдашним представлениям) час мне вовсе не хотелось ни видеть Литовцева, ни дегустировать неведомый препарат. Ругая себя за то, что договорился с ним, я нехотя поплелся открывать дверь, за которой ожидал увидеть знакомый мне иконописный лик. Каково же было мое изумление (быстро переходящее в ужас), когда в мою квартиру влилась целая вереница персонажей, причем один другого чудовищнее. Первым вдвинулся в тесную прихожую шкафообразный парень (вскоре выяснилось, что зовут его Саша), чей гипермассивный торс обтягивала тельняшка, излучающая едкий смрад такой мощи, что я чуть не пошатнулся. Он улыбался во весь рот, выказывая единственный зуб, чьим наличием, по-видимому, гордился. Толстые руки его покрывали татуировки. За Сашей шагал высоченный и как бы высушенный пацан, чья маленькая головка почти достигала до потолка. Лет не более девятнадцати, но личико истерзано жизнью настолько, что не удавалось рассмотреть его черты. Это был Митя. За Митей показался Артурчик – расхлябанный, непостижимо надменный. Когда он изящным жестом отбрасывал с лица длинные немытые потоки своих черных волос, обнажалась мордочка высокомерного мертвеца, снисходительно взирающего на мир из невидимой могилы.

Замыкал гирлянду Алешенька Литовцев в красной куртке с начисто оторванным рукавом. Свежеоторванный рукав привольно лежал у него на плече, а под глазом красовался молодой фингал. Оказалось, на подходах к моему дому он зацепился с каким-то чувачком, в результате пострадали рукав и глаз.

Я взирал на моих гостей потрясенным взором: столь фактурных ребят я, пожалуй, прежде не встречал на своем жизненном пути. Но уже через несколько минут я перестал думать о том, насколько яркими персонажами порою радует нас жизнь.

Через несколько минут я лежал в своей комнате один (ребята возились на кухне) и внимал органной фуге Баха. Все мое тело изнутри омывал аромат горной фиалки. И весь мир состоял из одной лишь безграничной свежести: даже старые книги в шкафах моей комнаты казались новорожденными, а маленькая икона на стене, изображающая усекновение главы Иоанна Крестителя, настолько пропиталась теплым солнечным светом, что даже усекновенная глава обернулась лепестком благоухающего цветка. Хохот радости застывал на моих губах, скованный восторженным изумлением. Я вышел на балкон – волшебный майский день предстал передо мной. Соки, бегущие по капиллярам зеленых листьев и древесных стволов, струились сквозь меня, перемешанные со светом. Никаких галлюцинаций, одна лишь свежая ясность, как в детстве во время долгих скольжений на лыжах сквозь заснеженный лес. Сердце вырабатывало любовь в таких необузданных объемах, что я ощутил совершенную необходимость увидеть перед собой прекрасное девичье существо. Я тут же позвонил одной своей приятельнице и назначил ей свидание в центре города. Я оделся во все белое – белая рубашка, белоснежные штаны, ангельской белизны кроссовки. В образе донельзя просветленного ангела я покинул свою квартиру, гостеприимно оставив в ней четырех поразительных парней, чей гротескный облик уже не казался мне тревожащим. Забегая вперед, сразу скажу, что мое внезапное доверие к ним меня не подвело: эти яркие персонажи зависли у меня дня на три, и в течение этих трех дней я почти постоянно отсутствовал. За эти три дня они ничего не испортили, не украли, вообще не оставили после себя никаких разрушений, если не считать специфической химической вони, которой они пропитали мою кухню. Эту вонь я затем истребил посредством открытых окон и непальских воскурений, размышляя при этом о тех таинственных и парадоксальных причинно-следственных связях, что соединяли этот тяжеловесный смрад с пронзительно-весенним ароматом горной фиалки, переполнявшим мой организм в день моего неожиданного сватовства.

По дороге к месту назначенного свидания я приобрел букетик цветов – фиалки мне не подвернулись, но было нечто подобное: возможно, ландыши.

Как поется в песне:

Ты сегодня мне принес
Не букет из алых роз,
Не тюльпаны и не лилии,
Подарил сегодня ты
Эти скромные цветы,
А они такие милые…