Бархатный ангел

Может быть, поэтому я молчу всю дорогу до карнавала. Богдан сидит со мной впереди, а мама, Камила и Джо сидят сзади. Время от времени я ловлю Камилу, смотрящую на меня в зеркало заднего вида.

Карнавал — это праздничная мешанина из игр, аттракционов и шоу. Колесо обозрения возвышается над каруселью, киоски для трюковых выстрелов, счастливые семьи стреляют из водяных пистолетов и пытаются моргнуть башнями из бутылок, чтобы выиграть плюшевый приз.

Джо, конечно, ошеломленна и взволнованна. Она подпрыгивает на цыпочках, указывая на разные вещи и вообще бесится, не зная, в каком направлении она хочет бежать в первую очередь.

— Успокойся, милая, — говорит Камила, проводя пальцами по макушке Джо. — Мы доберемся до каждой вещи, но ты должна выбрать что-то и сказать нам, что ты хочешь сделать в первую очередь.

Она протягивает свою руку маме и с тоской смотрит на прилавок с сахарной ватой. — Могу я получить часть этого?

Камила вздыхает. — Конечно. Сахар стоит на первом месте в списке приоритетов. Как хочешь, принцесса, пойдем.

Джо подбегает к прилавку с мамой. Богдан следует за ним. Иногда он может ворчать и ныть из-за дерьма, но он серьезно относится к своей работе.

Особенно, когда я обращаюсь к нему с просьбой.

— Ты молчишь, — вдруг говорит Камила справа от меня.

— Я всегда молчу.

— Больше, чем обычно.

— Ты следила за мной?

— Возможно, — говорит она с улыбкой, граничащей с румянцем.

— Я просто был занят несколькими вещами, — объясняю я. — Вот и все.

— Не хочешь поделиться ими со мной?

— Почему?

Она приподнимает брови, но, несмотря на мой тон, похоже, не обижается. — Не знаю, потому что мы… друзья?

Звучит как вопрос.

Я смеюсь. — Друзья?

Она краснеет еще более глубоким оттенком румян, отчего зеленый цвет ее глаз оживает.

— Друзья работают, — говорит она, пожимая плечами, пытаясь сыграть на собственном смущении.

— Ты трахаешь всех своих друзей так же, как меня?

На самом деле она останавливается на этом. У нее отвисает челюсть, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Это чертовски забавно.

И это успешно отвлекает меня от хаоса, в который я собираюсь погрузиться.

— Я… это…

— Мама! — Джо восклицает в изумлении, подбегая к нам с палочкой, набитой пушистой розовой сахарной ватой. — Смотри, что у меня есть!

— Спасена ребенком, — бормочу я себе под нос.

Ками слышит меня, но не отвечает. Просто многозначительно улыбается и обращает внимание на Джо. — Вау, это большая палочка сладкой ваты для маленькой леди!

— На вкус как клубника со сливками.

— Я буду судить об этом. — Камила берет себе кусочек и кивает. — Хм, да, это хорошо.

— Можем ли мы перейти на ту сторону? Я слышала, кто-то сказал, что у них кукольный спектакль.

— Вперед, — говорит Камила.

Я прекрасно понимаю, что ее энтузиазм связан не столько с кукольным спектаклем, сколько с уклонением от любого ответа на мое заявление о том, что именно влечет за собой «дружба».

И все же каким-то образом мы с Камилой отступаем, а Богдан и Мама пристально следят за Джо. Ее глаза бегают по ярмарке, останавливаясь на каждой женщине, которая смотрит на меня.

— Не волнуйся, — говорю я, читая ее мысли. — Насколько мне известно, ты и моя мать — единственные женщины здесь.

— Не будь ослом, — бормочет она. Но опять этот румянец.

Мы проходим мимо зеркального дома и огромного киоска, торгующего чучелами животных, не уступающими джунглям. Джо вымогает у Богдана обещание купить ей плюшевого льва на выходе, прежде чем мы окажемся на скамейке перед каруселью.

Богдан помогает Джо запрыгнуть на косоглазого слона с ушами, которые слишком велики для его головы.

Когда я указываю на это, Камила просто смотрит на меня. — Это Дамбо.

— Конечно, похоже.

Она слегка бьет меня по руке. — Дамбо, как в диснеевском персонаже.

Я моргаю. — Я должен знать, что все это значит?

— Ты должен, — серьезно говорит она. — Теперь ты папа. Ты должен знать о Дамбо. Эльза и Анна. И Олаф тоже.

Я поднимаю брови. — Я в ужасе.

Она смеется над моим слегка контуженным выражением лица. — Бьюсь об заклад, битва за Братву кажется пустяком по сравнению с отцовством, а?

— Меньше темных персонажей, о которых нужно беспокоиться, — соглашаюсь я с ухмылкой.

На мгновение мы томимся в тишине, прежде чем я, наконец, говорю то, что крутилось у меня в голове весь день.

— Я думаю, пришло время рассказать Джо, кто я.

Ками замирает. Но ей не требуется много времени, чтобы рухнуть вперед и вздохнуть со свистом сквозь зубы. Как будто она была готова к тому, что эта тема всплывет.

— Я тоже много думала об этом в последнее время.

— И?

— Что, если я попрошу еще немного времени?

— Какой цели это послужит?

— Я не знаю. Возможно, это дало бы ей время, чтобы все обдумать и принять.

— Как она может сделать это, пока не узнает правду?

— Это много для пятилетнего ребенка. Это все, что я говорю.

— Она сильная, — просто говорю я. — Она получает это от тебя.

Ками удивленно смотрит на меня. Клянусь, я вижу мерцание слезы в уголке ее глаза, прежде чем она всхлипывает и отворачивается.

— Ты большой, сильный дон Братвы, — бормочет она. — Кто сказал, что она не получила это от тебя?