Бармен и его Швабра (СИ)

— Да, в городе нет детей, которым не семнадцать. Ну, кроме моего сына, но мы приехали вместе пять лет назад.

— Чтобы занять вакансию?

— Нет, случайно вышло. Я собиралась… Неважно уже куда. Остановилась на ночь, думала ехать дальше, но как-то так вышло, что осталась. Прошлый учитель куда-то делся, меня попросили хотя бы временно заместить, но я так и проработала пять лет, замены не нашлось. А теперь и не найдётся — какой смысл брать на год?

— А когда следующие подрастут?

— Не знаю, — пожала она плечами, — ни разу не видела тут младенца. Даже если жители начнут немедленно размножаться, следующий учитель им понадобится через семь лет. Не могу же я семь лет сидеть без работы?

— И что будете делать?

— Не знаю. Не решила. В конце концов, ещё целый учебный год впереди… Пойду, спасибо за мохито. Приглядывайте краем глаза за моим, ладно? Ребята неплохие, но подростки не особо внимательны к детям, им хватает своих проблем.

— Всем нам хватает своих проблем, — согласился я.

Глава 9. Клизма Коньяк

Подростки ужасны. Маленькие дети раздражают своей бессмысленностью, но бывают милы, взрослые чаще всего беспросветные мудаки, но бывают полезны. Подростки сочетают недостатки обоих состояний, не имея достоинств. Ими уже невозможно умиляться и ещё невозможно пользоваться. По этому признаку я считаю семнадцатилетнюю Швабру взрослой — она та ещё язва, но хорошо моет пол. Увы, те, кто собираются тут в середине дня, полов не моют. А зря.

Детишек мне навязал Депутатор.

— Роберт, — сказал он, всадив свои два виски и вернув на железный череп фуражку, — мне не нравится, где они кучкуются и как себя ведут.

Депутатор невесть с чего считает, что я бывший полицейский, и делится со мной профессиональными проблемами. Я его не разубеждаю, но и не подтверждаю. Пусть думает, что хочет.

— Думаю, они ведут себя как подростки. То есть тупо, бестолково и агрессивно.

— Именно.

— Это не поддаётся коррекции с тех пор, как лоботомию и электрошок признали негуманными.

— Одна и та же модель поведения может приводить к последствиям разной тяжести в зависимости от окружения, нам ли не знать? Неблагополучный подросток может вступить в банду или поступить в полицейскую академию. Я был весьма неблагополучным, но стал полицейским. Мой сын вырос в семье полицейского, и… Впрочем, неважно. Мне хочется, чтобы у местной молодёжи появилась ещё одна точка притяжения, кроме самогонного шалмана и «помоечных танцулек».

— Это что за культурный феномен? — заинтересовался я.

— Заброшенный уличный кинотеатр недалеко от свалки. Просто огороженное стеной пространство. Вечерами там собирается молодёжь. Слушают музыку, пляшут, общаются. В принципе, ничего особенного, но в сочетании с самогоном… Бывают эксцессы.

— Так, может, прикрыть шалман? Наверняка он нарушает кучу законов.

— Директор против, — вздохнул Депутатор. — Считает, что рабочие должны иметь возможность расслабиться.

— Пусть идут в бар.

— Для этого он им слишком мало платит.

— А почему он вообще это решает? Это компетенция начальника полиции или в крайнем случае мэра.

— У нас нет мэра и начальника полиции. Я заместитель пустого кресла. Провести выборы не удаётся уже много лет, потому что Директор запрещает всем, кто работает на заводе, на них ходить. Поскольку работает там весь город, то кворум не набирается, выборы признаются несостоявшимися и переносятся на следующий сентябрь. И так каждый год.

— А давно ты тут?

— Кажется, что всегда, — Депутатор расплатился и ушёл, а я завёл в баре «детский час».

Подростки пьют газировку, едят пироги, громко разговаривают, неловко ругаются и вообще бесят, но просьбу Депутатора поддержала Училка, а ей сложно отказать. Кроме того, их можно свалить на Швабру, что я и делаю.

— Эй, ты заберёшь свой пирог или дождёшься, пока в начинке зародится жизнь? — требовательно кричит она из-за стойки однокласснику. — Ну да-а-а, коне-е-ечно, давайте всегда малого гонять. Что, сам жопку от стула не оторвёшь уже?

— А ты, мелкий, — спрашивает она отправленного за пирогом сына Училки, — не умеешь сказать «нет» или нравится шестерить на этих балбесов?

Девица просто гений социальных коммуникаций.

Радио разразилось музыкальной темой — началась дневная серия радиопостановки. На стол приёмник Швабра им не даёт, ставит на стойку и делает погромче, так что мне из подсобки всё прекрасно слышно. Пока моя стажёрка грозно сверкает глазами на сверстников, я занят ежедневной инвентаризацией и составлением заказа на доставку, так что особенно не прислушиваюсь, но драматичные голоса так и лезут в уши.

— Отродье Ведьмы! Проклятая! Нелюдь! А правда, что ты из яйца вылупилась? — кричат там какие-то подростки. — А хвост у тебя есть? Покажи!

Там кричат, а тут слушают. Заворожённо, увлечённо, забыв про лимонад и пироги.

— Не обращай внимания, — говорит ей, видимо, отец.