Бармен из Шереметьево

Что за странное имя — Изя? Женское какое-то имя. Он познакомился с ним при посадке, безошибочно выделив соотечественника. Изя этот тоже впервые летел в Америку, но, в отличие от Димки, прекрасно знал, куда летит и чем будет заниматься — в Бруклине у него родственники. Он, как положено, выехал с женой, дочерью и тещей. В Вене все получили убежище, но он тут же слег в больницу с почками, а семья улетела в Нью-Йорк — вот теперь он с пересадкой их догоняет. Долго и обстоятельно объяснял Изя благодарному слушателю прелести работы таксистом и даже приводил убедительные расчеты. По его рассказам получалось, что нет в эмиграции лучшего занятия, чем крутить баранку. Работаешь за наличные и одновременно можешь получать пособие, бесплатную медицину и даже субсидированное жилье! Диму такая перспектива не впечатлила, и он рассеянно заметил, что машину никогда не водил. Чертыхнулся про себя Изя, окончательно потерял интерес к разговору, а вскоре и заснул.

«Во нервы у человека!» — восхитился несостоявшийся таксист. Сам он заснуть, конечно, не мог — в голову лезли самые разные мысли. Удивительное дело — всю свою жизнь Димка интересовался заграницей и наивно полагал, что знает о ней немало. Как же так получилось, что он представления не имеет о таких важнейших вещах, как Джуйка, вэлфер, фудстемпы, Хиасс и другое, а вот этот Изя, пустивший во сне слюну на казенную подушку с надписью Pan-Am, ориентируется в этих понятиях как рыба в воде? Может, прав он — не «Голос Америки» мне нужно было слушать, а в московскую синагогу ходить — говорят, что именно там обсуждаются все перипетии отъезда и устройства на новом месте.

Первое, что он увидел в аэропорту «Кеннеди», был гигантский портрет бывшего соотечественника — с фирменной ироничной улыбкой на него смотрел Михаил Барышников. «Welcome to New York!» — гостеприимно приветствовал танцор. Из вещей у Димки был только малюсенький рюкзак да большой желтый конверт с бумагами — он поднял его на уровень глаз надписью наружу, в точности как инструктировал Сэм, и вскоре к нему подошел невзрачный сухощавый человек с прозрачной пластиковой рамкой на шее. В рамку эту была вставлена бумажка с написанными на ней тремя буквами I.R.C. Узнав, что у прибывшего нет никакого багажа, встречающий пришел в крайнее изумление. «О, да ты настоящий беженец!» — засмеялся он. Снаружи лил проливной дождь. Исполинских размеров автомобиль встречающего поверг Диму в настоящий шок. «Понтиак Бонвилл», — прочел он название этого монстра. Вместо сидений там были настоящие широченные диваны, внутри было тепло, тихо и пахло ароматизаторами. В дороге разговорились. Дядька оказался румын, тоже беглый, но не какой-то грузчик, а целый дипломат. Сказал, что машина эта надежная и недорогая, что никаких особых прав на управление таким гигантом не требуется — по американским меркам это обычный седан. Сказал, что едут они в Бруклин, где на улице Флатбуш IRC держит квартиру для временного размещения беженцев перед отправкой по всей Америке — в Нью-Йорке не оставляют никого. Вскоре они остановились у мрачного здания бурого кирпича с кованым забором и калиткой. Румын выдал два ключа и показал, как открывать калитку во внутренний дворик. Затем вынул из багажника большой пластиковый куль и, ловко закинув его за спину, повел гостя на третий этаж. Квартира была огромной и замысловатой, с множеством комнат, выходящих в ломаный, как лабиринт, общий коридор. Большинство этих комнат пустовало, и новоприбывший выбрал самую маленькую с двумя кроватями. В куле у румына оказались постельные принадлежности, полотенце и еще какие-то мелочи. Он объяснил, что завтра следует прибыть в штаб-квартиру IRC на Парк Авеню, но, как туда добраться, не сказал. Выдал 60 долларов и ушел обратно в дождь, а новоприбывший завалился спать в хорошем настроении. Дело в том, что румын изъяснялся по-английски неважно, несколько даже хуже, чем наш герой. «Славненько, славненько! — повторил Димка про себя любимое выражение Сигизмунда, — значит, не пропаду, значит, найду работу, значит, устроюсь тут», — и с этой мыслью провалился в глубокий сон.

Утром его разбудили удары входной двери, разговоры в коридоре. Димка взял зубную пасту, щетку, полотенце и выглянул наружу. На кухне сидели шестеро поляков, пили чай и о чем-то спорили. Увидев гостя, все разом замолчали.

— Чещ! — сказал им Димка, и поляки возликовали.

— Полак?

— Ние, — отвечал гость, — ние мовие по-польску… але разуме пшистко[10]!

Поляки скрыли разочарование, а Димка безотлагательно спросил, как найти этот самый IRC. Тут же старший кинулся к окну и, высунувшись по пояс, заорал:

— Якуб!!! Якуб!!! Врощ тутай![11]