Барон и Звезды

— О, вся заслуга принадлежит маме. От меня требовалось только не перебивать. Мама прекрасно знает Рутлендов, а они в родстве с Клайтонами. Ваш Ричард — паршивая овца в семействе, дорогой мой. Он внушает наихудшие опасения своим несчастным родителям. Влюбился в какую-то француженку. Клайтоны бедны, но очень горды и пуще всего на свете ценят дворянскую частицу. А посему увлечение сына их страшно беспокоит!

— Они напрасно тревожатся: эта француженка — праправнучка Людовика Шестнадцатого! Можете сообщить об этом своей матушке, ее это наверняка заинтересует.

— Как? Мари-Франсуаза? Вы могли бы предупредить меня! — возмутилась Лорна. — Ладно! Слушайте дальше. С некоторых пор Ричард совсем зачудил: получив неожиданно наследство (кажется, от дяди), он, вместо того чтобы «подремонтировать» семейный кров, оставил деньги у себя. И никто не знает, куда он их девал.

— Я знаю. Он доверил их ла Рош-Касселю, а тот позаботился как молено быстрее все истратить.

Лорна присвистнула.

— Начинаю понимать. А потом, поскольку родители довольно резко осудили все его художества, мальчик хлопнул дверью и исчез в неизвестном направлении.

— Могу просветить вас и на этот счет: Ричард живет в семейном пансионе в Стретхеме и, как вы сами понимаете, дела его не блестящи. Клайтон обручен с Мари-Франсуазой, разорен ее отцом и к тому же в курсе истории со Звездами! Если когда-нибудь все это всплывет, семейству Клайтонов придется пережить довольно неприятные деньки!

— А как выглядит этот Клайтон?

— Молодой петушок, претенциозный и раздражительный, и, кроме того, его голос действует мне на нервы.

— Раздражительный? У Мари-Франсуазы характер тоже далеко не покладистый. Похоже, в этой семейке тарелки будут летать с утра до ночи!

— Если они вообще поженятся. По-моему, оба едут не в ту сторону, — сказал Джон, даже не подозревая, насколько он близок к истине. — Дорогая моя, я охотно проговорил бы с вами еще много часов, но, кажется, в дверь звонят. Сейчас суну в карман пистолет и пойду открывать.

— Не шутите с этим, Джон!

— И не думаю шутить! Я позвоню вам вечером. А пока думайте обо мне хотя бы время от времени.

Джон и в самом деле не шутил. Он повесил трубку, вынул из ящика стола маленький пистолет калибра 7,65, положил в карман и только тогда пошел открывать. Увидев черную шляпу и неизменный зонтик сэра Дэвида, а чуть поодаль — коричневую фетровую шляпу Бристоу, Мэннеринг широко распахнул дверь.

— Долго же вы возились, дорогой друг, — сказал сэр Дэвид. — Прятали свои сокровища?

Джон поморщился: сам того не зная, сэр Дэвид попал в точку. В ящике за комодом мирно дремали белые маски, газов? е пистолеты и прочие мелочи того же рода.

— Никаких сокровищ у меня нет, но я говорил с красивой женщиной, а потом решил принять кое-какие меры предосторожности, — Джон показал гостям пистолет. — Вы даже не спрашиваете, есть ли у меня разрешение?

— Если бы его у вас не было, — насмешливо отпарировал Бристоу, — вы бы предпочли промолчать.

— Опять эти вечные подозрения! А что вы думаете о моем подарке, Дэвид?

— О, даже не знаю. Мы с вами слишком давно знакомы, — вздохнул сэр Фоулкс, усаживаясь и принимая предложенный Джоном «Бенсон». — Но я вынужден поблагодарить вас, даже если не очень верю, что вы рассказали всю правду об этой таинственной Звезде!

— А как пресса? Ничего не просочилось?

— Вы же знаете, что французская полиция просила сохранить тайну, — буркнул Бристоу. — Так что мы никому ничего не сообщали.

Сэр Фоулкс снова заговорил с очень серьезным, почти суровым видом:

— Я хотел бы поговорить с вами о мадемуазель де ла Рош-Кассель, Джон. Чувствую, что вы скрываете от нас какие-то важные сведения. И мне это не особенно по душе. Во-первых, где она?

— Как это где? — искренне удивился Джон. — Я не сомневался, что Линч к ней кого-нибудь приставит!

— Да… она остановилась в семейном пансионе.

— И что же? Барышня сбежала?

— Нет, ее похитили.

— Похитили?

— Да. В ее комнате все перевернуто вверх дном и сильно пахнет хлороформом. Именно поэтому я и подумал о вас. Вы тоже часто пускали в дело хлороформ.

— Не я один, — проворчал Джон. — Им пользуются сотни врачей и еще больше дантистов. А кроме того, вы, кажется, путаете меня с кем-то другим. Честное слово, не понимаю, мне-то зачем нужен хлороформ?

— Им часто пользуется Барон…

— Снова эта старая сказка! Во всяком случае, я не похищал Мари-Франсуазу!

— Вот как? Вы уже зовете ее по имени?

— Ну… будь у нее фамилия попроще…

— Вы можете доказать, что сегодня утром не были в Стретхеме? — вмешался Бристоу.

Джон смущенно улыбнулся. Он ни в коем случае не хотел упоминать о Бидо, Гарстоне и компании.

— В какое время, дорогой мой?

— Между десятью и одиннадцатью.

— Я был в Челси. Полагаю, вы не посмеете ставить под сомнение свидетельство мисс Фаунтли?

— Конечно, нет, — отозвался Бристоу. — Но мне хотелось бы иметь еще одного свидетеля.

— Ну что ж, около десяти посыльный принес сирень. Я сам открывал ему дверь. Можете записать номер телефона цветочника — букет заказывал я. Хотите позвонить?