Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908

«…всячески избегать лобовых атак, особенно в конном строю, противника, засевшего за валами или деревнями; в этом случае надлежит, держась вне прицельных выстрелов, окружить деревню лавою, угрожая пути отступления неприятеля. При упорстве его – обстрелять деревню (вал) одним, двумя взводами артиллерии. Снаряды беречь – будут нужны. Атаковать противника на чистом месте, пехоту обязательно лавою».

В тот день, 28 декабря, от отряда были направлены четыре сотни охотников (две от Донцев и Кавказцев и две от Урало-Забайкальцев) для порчи железнодорожных путей в районе города Хайчена. Мосты найти и подорвать не удалось. Разрушили телеграф и железнодорожные пути. Подрывники пустили под откос паровоз с вагонами. А отправленный в 3 часа ночи к станции Ташичао (Дашичао) отряд драгун под командой поручика Дударова вообще заплутал в глубоких канавах и вынужден был повернуть назад. Военные аналитики впоследствии сочли этот эпизод провалом. Не вдаваясь в подробности,

К. Г. Э. Маннергейм в своих «Мемуарах» лишь в общих чертах коснулся этой неудачной попытки надолго прервать железнодорожное сообщение:

«Показательным было и то, каким образом генерал Мищенко планировал взорвать железную дорогу в Маньчжурии где-нибудь к северу от Порт-Артура. Я вызвался выполнить эту операцию, но ее доверили выполнить другому, более молодому офицеру. Поскольку командование знало, что генерал Ноги передвигается на север, то на такую операцию необходимо было обратить больше внимания, чем на захват Инкоу, и сосредоточить для нее значительные силы. Вместо этого были поспешно собраны шесть слабых эскадронов из различных полков, и это временное формирование отправили взрывать важнейший на данном этапе военных действий железнодорожный мост! Произошло то, что и должно было произойти, – попытка провалилась».

29 декабря в 6 часов утра все уже были на ногах. Вырыли могилу в мерзлой земле, положили в нее убитых, закопали и поставили наскоро сколоченный крест. Священник Черниговского полка, отец Митрофан, следовавший за бригадой верхом весь поход, отслужил панихиду над свежей могилой.

После панихиды отряд выступил по направлению к городу Ньючжуань. 52-й драгунский Нежинский полк шел в голове колонны главных сил. Один из его разъездов совместно с разъездом Черниговцев захватил и разрушил телефонную станцию и взял в плен двух японцев. Затем был захвачен транспорт приблизительно в сто повозок. Разъезды, высланные на рекогносцировку окрестностей Ньючжуаня, были встречены огнем японской пехоты из деревень, окружавших город, кроме того, были обнаружены небольшие кавалерийские части противника. Генерал-адъютант Мищенко, не желая ввязываться в бой, двинул левую колонну восточнее города, а среднюю и правую – западнее. Тогда две роты японцев отошли по направлению к Хайчену. Захват этой железнодорожной станции представлял бы серьезную угрозу для противника. А вот замерзший порт Инкоу, находящийся в стороне от основных коммуникаций, в то время фактически не имел никакого стратегического значения. Очевидно, японское командование потому и считало доходившие до него слухи о планировавшейся атаке на этот пункт обычной дезинформацией. Потому-то на пути конного отряда генерал-адъютанта Мищенко и не оказалось серьезных заслонов.

Местность вокруг Ньючжуана была пересеченной, с массой рощ и населенных пунктов. Колоннам пришлось перебираться через три ручья с крутыми берегами. Нежинский полк прибыл на ночлег в 10 часов вечера. В этот день было пройдено около 35 верст. Лошади находились под седлом со вчерашнего утра, то есть около сорока часов.