Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908

Новый командующий армией сразу после своего назначения стал настаивать на переходе к наступательным действиям. Этого жаждали все: и армия, уязвленная чередой неудач, и общество, в котором заколебалась уверенность в способностях правительства и высшего генералитета. Несомненно, появление в Маньчжурии такой фигуры как генерал-адъютант О.-Ф. К. Грипенберг воодушевило фронтовиков. Даже показалось, что в войне может наступить долгожданный перелом.

В «Мемуарах» барона К. Г. Э. Маннергейма читаем:

«В январе наш полк принимал участие в известном наступлении на Сандепу – им руководил мой соотечественник Оскар Гриппенберг, известный со времен туркестанской войны. Таким образом, я получил возможность участвовать в единственной в своем роде широкомасштабной военной операции – единственной в том смысле, что, по крайней мере, ее начало было многообещающим. Нам следовало вклиниться в левый фланг противника и разведать возможности для крупного удара по оборонительным укреплениям японцев».

52-й драгунский Нежинский полк участвовал в операции под Сандепу не с самого начала, и о его действиях сохранилась самая скудная информация. Вообще о боях 2-й армии в январе 1905 года имеется специальная литература, в частности, брошюра полковника Генерального штаба В. Ф. Новицкого «Сандепу». Однако в этой работе среди участников январского наступления почему-то даже не упомянут Нежинский драгунский полк. Что же касается последовательности и характера боев в целом, то, надо отдать должное, разобраны они довольно основательно.

Первые два дня сражения не позволили 2-й Маньчжурской армии сломить сопротивление японцев и удачно развить наступление. При большой разбросанности частей так и не удалось наладить четкую работу связи и оперативное управление войсками. Части атаковали разрозненно и довольно вяло.

Впрочем, как выяснилось, этим грешили и изначальные планы командования: роль атакующего, как правило, отводилась только одному какому-либо соединению, остальные должны были лишь демонстрировать и поддерживать артиллерийским огнем. Поэтому и не удалось ни взять вражеские опорные пункты в клещи, ни совершить глубокий стратегический охват. Вечером 1 3 января показалось было, что укрепленная деревня Сандепу захвачена 14-й пехотной дивизией VIII-го армейского корпуса. Внезапно обнаружилось, что всего в 500–600 шагах восточнее имеется еще одна укрепленная деревня, из которой ведется убийственный огонь. Пришлось отступить. Позже выяснилось, что в темноте был занят всего лишь выселок, а огонь по наступавшей пехоте обрушился как раз из Сандепу…

Именно тогда решено было подтянуть к месту событий драгунскую бригаду. Лучше всего запутанную череду событий, сбивчивость получаемых приказов и непредсказуемость тактического маневрирования передает «Дневник военных действий 52-го драгунского Нежинского полка».

Поздно вечером 1 3 января командир Нежинцев полковник П. А. Стахович получил приказ: по распоряжению Главнокомандующего полк должен к рассвету 14 января, в составе 2-й Отдельной кавалерийской бригады, занять деревню Хуанди, находящуюся в районе V-го корпуса. При этом вся бригада поступала в распоряжение командира Х-го корпуса генерал-лейтенанта К. В. Церпицкого. Первоначально бригада предназначалась для того, чтобы, заняв Хуанди, поддержать оттуда атаку пехоты на деревню Сандепу. Но когда драгуны прибыли в расположение штаба Х-го корпуса, пришло донесение, что деревня Сандепу уже захвачена, а потому бригаду направили в резерв, в деревню Синьтайцзы. Однако вскоре выяснилось, что Сандепу не взята, поэтому вновь поступило приказание идти в Хуанди. Через два часа и это приказание было отменено. Весьма красноречивая путаница! В конце концов, пришел приказ все-таки обосноваться в Синьтайцзы и выслать вперед от Черниговского и Нежинского полков по эскадрону. 1-й эскадрон Черниговцев ускакал в Хуанди. А от Нежинцев 1-й эскадрон был направлен в деревню Гуцзяцзы, причем ему надлежало выслать разъезд на 15 верст вперед. Однако оказалось, что уже в трех верстах к югу были расположены сплошные неприятельские окопы. Дозоры подобрались почти к самым окопам, где и были окружены. Им все-таки чудом удалось прорваться, правда, один унтер-офицер был серьезно ранен.