Барон Маннергейм в 52-м драгунском (18-м гусарском) Нежинском полку. Азиатская экспедиция 1906–1908

Ночью подморозило, а с утра под лучами солнца началась оттепель. Она могла затруднить переправу через Ляохэ, тем более что в нижнем течении этой реки лёд считался ненадежным. Опасались, что японцы поспешат взорвать его и тем самым отсекут пути отступления. Поскольку предполагалось, что переправляться, возможно, придется с боем, вперед от колонны генерал-майора Самсонова были посланы эскадроны Черниговских драгун. Однако первая досадная преграда возникла еще перед Ляохэ: следовало преодолеть узкий, но глубокий, с крутыми берегами приток – Лихэ. Через речушку был перекинут единственный мостик, и по нему пошла средняя колонна с транспортом раненых. А Черниговцам и Нежинцам пришлось спускаться и подниматься по обрывистым откосам.

Колонна подошла к Ляохэ в 7 часов 45 минут вечера. Ширина реки была около 90 саженей, то есть приблизительно 190 метров. Взошедшая луна ярко освещала местность. Зеркальная поверхность замерзшей реки, к счастью, выдерживала вес орудий. Мороз усиливался, и это вселяло надежду в успех переправы.

Вероятно, вскоре луна скрылась в облаках, потому что в официальном труде Военно-исторической комиссии говорится, что переправа происходила в темноте. А хорунжий А. Н. Панчулидзев, описавший вид реки в лунном освещении, чуть далее сообщает:

«Переправа происходила в густом тумане. В двух шагах ничего не было видно. Четыре последних эскадрона оторвались от головы полка. Долго бродили мы в тумане…».

Переправа завершилась в общем благополучно, хотя несколько провалившихся лошадей пришлось вытаскивать с помощью веревок. К серьезному просчету можно отнести то, в ходе переправы была утрачена связь с правой (восточной) колонной генерал-майора Телешева.

На ночлег Нежинские драгуны прибыли в 1 0 часов вечера, пройдя в тот день около 50 верст, всего же в последние двое суток 1904 года кони были под седлом 40 часов.

Корнеты Михаил Сиверс и Николай Крыжановский из 4-го эскадрона предлагали дождаться полночи и чокнуться рюмками с ромом. Но измотанные кавалеристы, поздравив друг друга и пожелав благополучия, валились от усталости, так и не дотерпев до полуночи.

А утром 1 января 1905 года все проснулись от артиллерийской пальбы. Выяснилось, что подошедшая от Ньючжуаня японская колонна силою в два батальона, с артиллерией, начала переправляться через Ляохэ, но ей воспрепятствовали спешенные сотни 2 6-го Донского казачьего полка и взвод 2-й Забайкальской казачьей батареи. Понеся значительные потери, японцы отошли. Однако в это время головной отряд другой японской колонны, уже переправившейся ранее через реку, начал выдвигаться в западном направлении. Противник стремился заградить пути возможного отхода наших частей, при этом из-за тумана не видел их и даже не подозревал, насколько они близко. И тут отличились 2-й и 3-й взводы 2-й Забайкальской казачьей батареи, которые остановили вражескую пехоту сильным огнем, нанеся ей большой урон.

Услышав звуки боя, генерал-адъютант Мищенко решил приблизить левую и среднюю колонны к правой (восточной). От 52-го драгунского Нежинского полка для охраны движения левой колонны был выслан 3-й эскадрон вперед и два эскадрона в боковой авангард. Для разведки и освещения местности назначили три разъезда.

Вот фрагмент из воспоминаний А. Н. Панчулидзева, относящийся к этому моменту:

«…“Господа офицеры, назначенные в разъезды!” – послышался голос командира полка. Дударов, Соколов и я собрались перед полковником Стаховичем, ожидая указаний.

“Никаких карт у нас нет”, говорил командир полка, “мы пойдем по дороге на местечко Шанлин, держите направление на север и выдвиньтесь верст на 5 на 6 вперед авангарда”. Я вышел с разъездом на рысях, приняв должные меры охранения, и стал уходить от авангарда. Скоро я мог отправить следующее донесение начальнику авангарда, подполковнику барону Маннергейму:

“Вошел в связь с головными разъездами колонны генерала Абрамова, которая идет в северо-западном направлении. До сих пор неприятеля мною не замечено”».

Итак, выясняется, что 1 января 1905 года подполковник барон К. Г. Э. Маннергейм командовал эскадронами, находившимися в авангарде колонны генерал-майора Самсонова.