Барон по призванию. Путь дворянина

Ренфилд не сразу понял реакцию Северина. Сначала парню показалось, что он не узнал изображенных, но тут взгляд Быстроногого уловил что-то знакомое в одном из персонажей немого театра: твердая стойка, расправленные плечи, суровое выражение лица. Этот воин, облаченный в лорику и шлем с нащечниками, уже не раз вдохновлял Ренфилда на городской площади.

– Святой Мортеллиус, – следуя примеру лорда, почтительно и восхищенно прошептал Рен.

– О, ты разбираешься в мифах и легендах, – одобрительно кивнул Рейнер.

– Еще бы, дядь. Я много раз слыхал, как старики на рынке рассказывали о святом Мортеллиусе. Он выступил против детей червя Фердербена, которые выбрались на поверхность из-под земли. Богиня Мидра решила помочь своему сыну Мортеллиусу победить паразитов и дала ему меч Нанбрул.

Парень указал пальцем на оружие в руках героя легенд. Длинная, на две ладони, рукоять, изогнутая вперед гарда, средней длины лезвие, резко расширяющееся к середине, и для красоты – драгоценный камень вместо навершия.

– Этим мечом святой Мортеллиус порубил всех мерзких тварей, выползших наверх, а сбежавших нашел и изничтожил. Например, в одной из легенд он охотился на циклопа Нагру и скинул на чудовище камень со скалы…

– Да, парень, я знаю, – прервал рассказ спутника Рейнер. Лорд подошел, взглянул на странно вытянутый постамент под статуей Мортеллиуса, прочел текст, написанный на табличке.

– Похоже, мы забрели в склеп, – сказал он. – Это гробы. «Мортеллиус Убелей. Да будешь ты вечно в заточении, ибо наказание сие хуже смерти. Да не обретешь ты покоя, ибо расплачиваешься за весь страх, привнесенный в Антаэль. Да не уйдешь ты из мира сего в мир тот, ибо тяжесть грехов твоих не отпустит тебя». Червь, это не просто склеп. Это склеп-тюрьма.

Рейнер насупился и с опаской отошел от мраморного ящика.

– Чушь несешь, дядь, – махнул рукой Рен. – Если это и правда гроб, то тут вряд ли лежит святой Мортеллиус. Он же святой, дядь. Святых сжигают, как и всех добрых гансиан. В склепы заточают только грешников.

– Выходит, твой Мортеллиус был не самым хорошим человеком, – пожал плечами лорд Северин. – Табличка на гробу – это проклятие. Им заклинают самых отъявленных злодеев, чтобы не пускать их дальше по потоку смерти и перерождения, потому что даже если они попадут в корни и станут пищей для червя Фердербена, он может сделать их своими детьми. Ирония. В легендах Мортеллиус боролся как раз-таки против детей червя, а в результате его прокляли, чтобы он сам не стал таковым. Ничего не понимаю. Да, много тайн хранит история. Ладно, пошли.

С этими словами Рейнер развернулся и зашагал к одному из тоннелей.

– Подожди, а как же Мортеллиус? – воскликнул Ренфилд.

– Ты же только что заявил, что в гробу не он. Так и что тогда переживать? Даже если там действительно герой легенд, то, во-первых, мы ему уже ничем не поможем, а во-вторых, это не наше дело. Может, он действительно заслужил такую смерть? Власть и слава часто затмевают разум и создают ощущение неприкасаемости. И за это надо карать. В любом случае, нам пора. Идем, пока солнце не взошло.

Ренфилд еще раз оглянулся на статую своего кумира и уловил на себе суровый взгляд его белых мраморных глаз. Рен вздохнул и трусцой догнал своего старшего спутника. Лорд стоял возле свода, держащего вход в крайний левый тоннель с рисунком Матерь-Древа, и водил пальцем по стене.

– В чем дело, дядь? – спросил Быстроног и тут же сам понял, что не так. По стене расходилась трещина без конца и края шириной в два пальца. Она уходила вглубь тоннеля и расползалась по всей стене неровной паутинкой.

– Начинается опасный участок, – сказал Северин. – Будь осторожен.

Напарники прошли немного вперед, и проход сузился до размеров двери, как и при входе. Тут стена уже успела немного обвалиться: половина тоннеля была завалена камнем и двумя сгнившими деревянными балками, упавшими друг на друга и образовавшими треугольник, в который можно было протиснуться. Рейнер отдал факел Быстроногому, вдохнул поглубже и боком принялся продвигаться в темноту. Через несколько мгновений кряхтения он крикнул с той стороны завала, чтобы Ренфилд кинул ему факелы. Он кинул.

– Теперь лезь сюда, – послышался голос лорда.

Рен бочком зашагал вдоль стены, скребясь грудью о камень, как вдруг под ногами послышался шорох. Парень не мог посмотреть вниз – мешали плечи и стена, но он ясно почувствовал, как по сапогам заскреблись маленькие лапки. Крыса.

– От шваль! – непроизвольно крикнул он и сделал несколько резких движений, попытавшись пнуть или раздавить грызуна. Он не заметил, как ткнулся лопаткой в один из камней, и хрупкое равновесие нарушилось. Сначала посыпался песок, потом упало несколько маленьких камушков.

– Давай быстрее, сюда, Рен! – крикнул Северин.