Барон по призванию. Путь дворянина

Дочь тавернщика растерялась. Может, в шкатулке лежит золото, и сейчас ее отправят в кузницу, чтобы чеканить монеты? Но это глупо, надеяться, что такая девица, как она, умеет работать с металлом! Не найдя другого объяснения, Астра открыла шкатулку, думая увидеть несколько круглых золотых слитков, но внутри оказалось пусто, если не считать красной мягкой ткани, которой шкатулка была обшита изнутри.

– Ну, клади золотой внутрь! – поторопил бандит.

Астра положила. Она не решалась на дальнейшие действия без указаний.

– А теперь закрывай, не томи!

Послышался тихий стук закрывшейся крышки.

– А теперь крути! Вон, хрень перед тобой. Да-да. Давай, верти!

Девушка принялась медленно крутить небольшой рычажок, торчащий из шкатулки. Заиграла прекрасная мелодия. Звенящая в полной тишине и мраке, она слегка, будто бы нарочно, то и дело выдавала зловещую ноту. Корст молча и не моргая глядел на женскую ладонь, терпеливо ожидая конца мелодии. Потом звуки стихли. По приказу разбойника Астра открыла шкатулку и снова увидела монету, одиноко лежащую посередине.

– Понятно, – бросил Корст, резко вставая и опрокидывая стул. Он обошел стол, схватил бедную девушку за шею, поволок к окну и распахнул ставни. В следующее мгновение Астра наполовину оказалась снаружи, упираясь ногами в подоконник и крича от страха высоты. Еще через мгновение она с леденящим ужасом обнаружила внизу всех, кого вытащили из погреба до нее. У неподвижно лежащих под дождем тел шеи были испачканы кровью. Металл бритвенной остротой звякнул у нее за спиной. Сейчас ей перережут горло и сбросят вниз.

– Прошу, не надо! – воскликнула она, дернувшись назад, в комнату. – Я попробую еще раз, я сделаю все, что скажете, не убивайте меня!

Корст помедлил. Его пальцы сначала немного ослабили хватку, а потом снова сжались.

– Хорошо, тебя я оставлю для… личных целей, красотка, – сказал главарь банды и потащил Астру к двери.

Дочь тавернщика упала на пол, дергая ногами, не желая падать с лестницы в руки грязным демонам, как и вылетать в окно. Она молила о пощаде, надрываясь, билась в истерике, но Красный все так же неуклонно тащил ее к двери.

Внезапно… Мелодия. Шкатулка заиграла сама по себе. Переливающаяся мелодия, нежная и полная любви.

Корст остановился, уже взявшись за ручку двери, и медленно повернулся к столу. Астра прекратила истерику, будто заслушалась. Мелодия все играла и играла, лилась, словно ручей, пока не закончилась, а потом внутри шкатулки сверкнула молния. Крышка откинулась, будто ее пнули изнутри, и из деревянной коробочки полезли монеты. Одна за другой, и все больше, больше! Словно кто-то изнутри высыпал целый мешок. Монеты лезли наружу, сыпались на стол, а когда перестали умещаться на нем, начали со звоном падать на пол. Когда главарь разбойников отошел от благоговейного шока, шкатулка, видимо, решила, что на первый раз достаточно, и поток золота иссяк.

Снова воцарилась тишина, на этот раз даже бандиты на первом этаже, встревоженные сладостным звоном, замолкли, завороженно пялясь в потолок.

Корст выпустил шею Астры. Забыв обо всем на свете, он принялся набирать злато в ладони, ссыпать его на стол и снова набирать. Трогать его, ощущать вес богатства. Столько золота сразу! Из груди бандита вырвался оглушающий крик, потом зловещий безумный хохот, сливающийся с шумом грозы. Погода вдруг разбушевалась не на шутку. Грянул гром.

Агент Джоза чувствовал себя ужасно. Не успев как следует выспаться перед дорогой, гонимый мыслью о долге и как можно более скорой поимке преступника, останавливаясь в каждом селе и деревне, какие встречались на пути Фестунг – Эгте и Ореншпиль – Рунбронд, он за пять дней совершенно измотал себя. Непреодолимая тяжесть наваливалась на плечи, ребра сжимались, сковывая внутренности, постоянное ощущение тошноты не давало покоя, и в то же время капитана клонило в сон. Одной силой воли он держал глаза открытыми и не подавал виду, не показывал слабости своим солдатам, для которых служил примером. С тех пор как он расстался с Эдваном в Фирстенцвайге у разграбленной повозки, отправив парня дальше, сам агент держал путь на север к городу Ореншпиль. Еще ночью лес кончился, снова можно было бы разглядеть горизонт и полюбоваться небом, если бы в то же время не начался ливень. Лошади тонули в грязи, измотанные не меньше всадников. Они шли медленно, но без остановки, уже несколько дней, и за целую ночь ни разу не передохнули. Бойцы Джозы начинали сдавать. Кое-кто, надеясь остаться незамеченным, опустил голову на гриву коня, кое-кто просто сутулился, напоминая печального Рыцаря мести из легенд. У агента попросту не было сил и желания подстегивать солдат. Надо было отдохнуть.