Барон Робинзон (СИ)

Корабли вошли в искусственно зауженный проход в гавань, помчались под взглядами со сторожевых башен. Было известно, что там установлены мощные баллисты, запасены огромные камни, перерубить веревки и валуны обрушатся, проломят и утопят любой корабль. Имелись у Меклана и цепи, способные перегородить проход, но их уже опустили, так как думали, что вернулся их собственный флот.

Но долго такой обман продолжаться бы не смог.

— Вперед, дети П'Тера! - раздался клекот Хохотунчика.

Отряды птерахов ринулись с небес и упали на ничего не подозревающие башни, караульных в них. Вцеплялись в глаза и руки, швыряли самодельные дымовые бомбы, и мекланские с ядовитым соком, предназначенным отпугивать ламассов и подводных чудищ. Из облаков показались дирижабли, начали снижаться к Оклану.

Лошадкин уже летел и стрелял, парализуя всех, кто бежал к веревкам.

Часть мекланцев прыгнула, ныряя в воду, но они не знали, что там их ждут ламассы. Удар по сторожевым башням был внезапным и дерзким, подкрепленным разведкой, расчетом и мощью самого Лошадкина, и удар удался. Флот ворвался в гавань, где уже почуяли неладное, но тоже ничего не успели сделать.

— Поднять флаг Дружбы! - скомандовал Квурс. - Сигнал к высадке!

Дирижабли снижались, тоже готовясь высадить десант на окраинах Оклана, отрезать пути отступления. Небольшие остроносые транспорты промчались между большими кораблями и устремились вперед, едва не черпая воду, так низко они сидели. Снизу их толкали ламассы, сами воины налегали на весла, и несмотря на низкую осадку, транспорты промчались, моментально оказались у причалов и началась стремительная высадка. Мекланцы попробовали оказать робкое сопротивление, бойцы Огара тут же разворачивались, дудели в трубы, ставили стены щитов и сметали противников.

Мекланцы - лучники на крышах падали жертвами птерахов, горожане разбегались, тех, кто пытался сопротивляться - рубили на месте. Большие корабли развернулись, словно расчищая фарватер, врезались в тех, кто стоял у берегов в гавани и с палубы на палубу прыгали хрокаги с огромными топорами наперевес, понизу перекатывались мордахи, кололи саблями.

— Заричи!! - грянул боевой клич, название племени.

— Р-рах! Р-рах, ящерицы! За степь!

Лошадкин не забыл о провинившихся в походе на краглов, пусть там им и не пришлось показать свою дружбу и взаимовыручку. Михаил отправил их вперед, заричи и род Серой Ящерицы высадились прямо по центру гавани, устремились, бегом и на каданахах по главному проспекту Оклана к дворцу градоправителя на холме. Там уже били тревогу, и набат разносился над Окланом, увеличивая панику и хаос.

Одним дерзким ударом, которого никто не ждал, флот Дружбы овладел гаванью и инициативой. Город не понял, что уже проиграл и все еще пытался сопротивляться. Горожане запирались в домах и швыряли горшки, стулья и все, что попадалось на руку. Плоские крыши - совсем как в Дружбе! - позволяли разместить там лучников, где-то уже воздвигали баррикады и готовился к выходу основной гарнизон.

Корабли в гавани быстро брали на абордаж, чтобы команды оттуда не успели прийти на помощь береговым отрядам бойцов Оклана. Силы Огара наваливались и ломали сопротивление, показывали, что они тоже обучены бою в городских условиях. Ламассы в гавани блокировали всех, кто пытался улизнуть под шумок и во всем этом хаосе то и дело взмывали флажки, подавая сигналы, и слышался перестук барабанов.

— Сдавайтесь! - орал Лошадкин громко, но все же не громче криков и шума битвы.

Птерахи налетали на врагов, подсказывали бойцам внизу, и войска Огара шли вперед, видя и слыша все, а вот мекланцы действовали разрозненно. Дирижабли, высадив десант на окраинах, снова поднялись в воздух, начали обстрел крепости на холме, в ворота которой уже молотились заричи. Род Серой Ящерицы скакал вдоль стен, стрелял из луков, и мекланцы били в ответ, пользуясь преимуществами укрытий и высоты.

С дирижаблей ударили прямо в спину этим лучникам - мекланцам и те валились, пытались втянуться в панцирь, разворачивалась и падали со стен. Заричи уже ворвались в ближайшие дома, рубили живущих там, хватали вещи и кого-то из мекланцев даже насиловали, судя по крикам, но основная масса хрокагов хлынула обратно, потрясая топорами и молотами. В мгновение ока они сколотили таран, ударили им в затрещавшие ворота.

Со стороны гавани донеслось шипение и яростный, оборвавшийся крик.

— Что, - Лошадкин обернулся и увидел, что испытания паромета прошли успешно.

Красные, чуть ли не сваренные заживо мекланцы, выбегали из здания, в котором засели, орали, прижимая руки к глазам, рвались к воде, спеша охладиться. Основная часть флота, кроме тех, кто возился с абордажами, уже причалила, выбросила сходни и по ним устремились сотни мордахов и хрокагов, краглов, усиливая собой тех, кто высадился первыми с лодок – транспортов.

— Никаких грабежей и насилия! - орал Квурс на всю гавань. - Сопротивляющихся - убивать, сдающихся щадить! Мы пришли с миром и дружбой!

— Сажа! Сажа! - ревели в ответ воины, сметая остатки сопротивления мекланцев.