Барон Робинзон (СИ)

— Сила Дружбы! – вторил им еще один популярный клич, звучавший немного двусмысленно.

И все это дело наших рук, подумал Лошадкин, ощущая, как его распирает изнутри. Хотелось тоже заорать, ринуться в битву, и он бы так и сделал, возникни где-то проблемы. Но нет, пять народов действовали и сражались, подавляли Оклан и его жителей. Может взаимодействие и не было идеальным, но мекланцам хватило и такого, эффект неожиданности и паника сделали свое дело.

Громогласный крик и хруст, набат оборвался, Лошадкин увидел, как падает флаг Меклана с башни крепости. Мощные укрепления тоже оказались бессильны против внезапности, союза и полного господства в воздухе. Часть горожан, пытавшаяся сопротивляться, валилась оземь при виде птерахов и дирижаблей, самого Лошадкина, и вскидывала руки и ноги, крутилась на спине, демонстрируя, что они сдаются без условий.

Несмотря на черепашьи рудименты, выглядели мекланцы вполне человекообразно.

— Сдавайтесь! Не оказывайте сопротивления! Запритесь в домах и не выходите! - орали глашатаи Квурса.

— Кто поднимет оружие - будет убит! - вторили им другие, на ломаном мекланском. - Сдавшиеся получат пощаду!

Огар расстарался и на этот счет, автопереводчики выдавать не стал, но открыл курсы мекланского еще осенью, сразу после того, как через спутник и парочку подброшенных устройств, была собрана база их языка. Помогло еще и то, что имелось определенное сходство с языками ламассов и мордахов, осваивать оказалось легче.

Выкрики помогали в обе стороны, кто-то действительно бросал оружие, другие, наоборот, воодушевлялись, и хватались за него и все, что находилось под рукой. Отряды Огара растекались по городу, словно по макету, выстроенному ими же в степях, и разили таких сопротивляющихся. Появились и живые Батурса, каждый в сопровождении нескольких крепких бойцов, начали хватать всех, кто заправлял портом и выворачивать их наизнанку, допрашивать без всякой жалости.

Не прошло и нескольких минут, как раздались резкие команды, сигнальщики замахали флажками и раздался противный рёв рожков. Остатки флота Дружбы и Клыка - соединившиеся после пленения флота Меклана - уже заканчивали брать на абордаж всех, кто оставался на кораблях в гавани и не особо сопротивлялся. Теперь эти же бойцы устремились на новые сигналы, начали взламывать двери бараков и выпускать рабов, выглядевших экзотично даже на взгляд Лошадкина.

Часть бойцов занималась не рабами, но мастерами и рабочими на верфях, хватала их, но вежливо, по возможности. Лошадкин видел недоработки, морщился, но не вмешивался, местным следовало самим набивать шишки, и без того экспедиция помогала им сверх установленных самими землянами и Огаром пределов. Огар командовал и направлял, но в битве за город и порт уже наступил перелом и обозначилась победа.

Еще сопротивлялись где-то, лилась кровь, рубились в домах и на баррикадах, но это были жалкие остатки того, что сумел показать бы Оклан, происходи осада по всем правилам. Сигнальщики махали флажками, обливаясь потом, шум битвы стихал и общие звуки рожков и барабанов были слышны уже не только соседям. Отряды, зачищавшие улицы, встречались, объединялись, выделяли из себя патрулей и наблюдателей с крыш, которые к тому же взаимодействовали еще и с птерахами.

— Ты хорошо обучил их, - заметил Лошадкин Огару.

— Ага, - оскалился зваздианец, — это нетрудно, когда подчиненные сами рвутся в бой и тренируются от рассвета до заката до полного надрыва по одному твоему слову.

— Все равно, работа впечатляет, - покачал Михаил головой.

— Дальше твоя часть, - продолжал скалиться Огар, - с уговорами и угрозами.

Лошадкин только наклонил слегка голову, признавая его правоту. Освобождение рабов, о которых они узнали от пленных мекланцев, это нетрудно, запугать местных - тоже, в конце концов, право силы и победителя никуда не делось. Соблазнить мастеров - корабелов — вот настоящая сложная задача, все они были мекланцами, ибо кто стал бы доверять рабам подобные работы и секреты?

О, конечно, среди тех, кто трудился на верфях, подгоняемый кнутом надсмотрщика, нашлись бы подсмотревшие разные работы и общее обсуждение помогло бы увязать концы с концами, раскрыть часть секретов, но. Все равно вылезало огромное жирное но, добровольная помощь и объяснение секретов не равнялось такому "промышленному шпионажу среди рабов" в средневековом стиле. Или первобытном? Как там назывался период между одним и другим, подумал Лошадкин, не вспомнил сам и смахнул мысль в сторону. Неважно.

— Ты забыл еще и сладкий пряник, - напомнил он Огару.

— О да, выдерживаешь пряник до каменной твердости, потом вбиваешь его в рот, вышибая зубы, и хлещешь кнутом до кровавой каши на спине. Пряник в это время не дает орать, заодно ломаются остатки зубов.

Лошадкин уставился изумленно, но Огар, похоже, не шутил. Что-то в происходящем вокруг задевало струнки его зваздианской души, и, возможно, такая отличная подготовка новой армии все же была заслугой его пинков и затрещин, а также работы от рассвета до заката.