Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

Во время этого 3-суточного перехода без отдыха и сна зверство Унгерна достигло своего апогея. Огромным ташуром своим он безжалостно, подчас без всякой причины, разбивал и уродовал головы, руки и ноги офицеров и всадников. Застав спящим у костра, он жестоко избил и своего помощника, генерала Резухина.

Между тем сам Унгерн спал и отдыхал. Часто опередив дивизию, он ложился где-нибудь под кустом и спал, пока не проходили все части, но жестоко расправлялся с теми, кого заставал спящим в седле или повозке на походе.

Этот поход увеличил число заговорщиков и укрепил в их решении. Ждали только подходящего случая.

Такой случай представился. По переходе рек Хампеи и Джды дивизия разделилась на две части. 1-я бригада (1-й и 2-й полки) под начальством Резухина прикрывала путь, 2-я бригада с артиллерийским дивизионом, пулеметной командой, лазаретом и обозом под командованием самого Унгерна шла верстах в 30 впереди.

Когда перешли реку Ягин-Гол и окончательно выяснился путь движения на Муйрен-курень и на запад, заговорщики решили действовать.

В ночь с 16-го на 17-е августа, склонив на свою сторону одну из самых боевых сотен 1-й бригады, они покончили с Резухиным, после чего немедленно послано приказанье участнику заговора, личному адъютанту Унгерна, сотнику М. (есаулу А. С. Макееву. – Б.С.) застрелить Унгерна и самому присоединиться к 1-й бригаде.

Находившейся с Унгерном бригаде предоставлялось после сего убийства самой решить, что ей делать: повернуть ли обратно и следовать за 1-й бригадой, или принять какое-либо иное решение.

Сотник М., впоследствии убитый в бою с красными монголами (на самом деле А. С. Макеев уцелел. – Б.С.), не выполнил приказания. Унгерн не спал всю эту ночь, и М. бесцельно прождав, когда он заснет, до рассвета, заседлал коня и бежал один к первой бригаде. Остальных немногочисленных во 2-й бригаде заговорщиков бегство М. ставило в крайне опасное и рискованное положение; им оставалось или бежать одним, без частей, или взять на себя активную роль в замышлявшемся перевороте.

На состоявшемся совещании решили последнее. Однако вопрос о времени переворота остался открытым. Произвести его ночью того же дня, 19 августа, побудило заговорщиков следующее обстоятельство.

Утром в этот день из 1-й бригады прибыли в дивизионный лазарет 2 казака с просьбой к врачу отпустить раненых, могущих ездить верхом, в свои сотни, без ведома начальника дивизии. Врач, посвященный в заговор, осведомленный о событиях, развернувшихся в 1-й бригаде, отпустил около 20 раненых, которые вместе с посланцами поехали в свои сотни, находившиеся в бригаде Резухина. Но на пути, отъехав верст 20, эта группа наткнулась на заставу красных, была обстреляна в упор и, потеряв одного пленным, вынуждена была возвратиться обратно. Один из посланцев, казак-татарин К., в панике, забыв, что он прибыл во 2-ю бригаду тайно, самовольно явился в штаб 4-го полка и доложил о появлении красных между бригадами.

Он немедленно был отправлен к Унгерну. При допросе, вечером, дал спутанные, разноречивые показания о целях своего прибытия во 2-ю бригаду, был арестован, и утром, под пытками, которыми его Унгерн собирался подвергнуть, несомненно, открыл бы как происходящее в 1-й бригаде убийство Резухина, и ее уход обратно для переправы через Селенгу, так и имена заговорщиков 2-й бригады, которые он знал.

Это заставило заговорщиков приступить к выполнению намеченного заговора в ту же ночь. Предварительно о предполагавшемся заговоре известили многих офицеров всех частей, кроме монгольского дивизиона.

В 11 часов ночи начальник дивизиона пулеметной команды подполковник Е-ий с несколькими офицерами и всадниками своей команды, всего в числе 12 человек, отправился к майханам (палаткам) штаба дивизии, стоявшего между 3-м полком и монгольским дивизионом князя Биширли Тугуна.

Арестовав двух начальников штаба и ординарцев в одном из майханов, поставив к ним часовых, заговорщики бросились, стреляя, ко второму майхану, где предполагали, что находится Унгерн. Как оказалось, в этом майхане находились только часть ординарцев и вестовые Унгерна, сам же он в этот день перешел в другую палатку, стоявшую поодаль, ближе к монгольскому дивизиону.

Только по звуку голоса выскочившего на выстрелы из палатки Унгерна, заговорщики поняли, что они в темноте ошиблись, и начали стрелять по барону. Но было поздно. Пользуясь темнотой и дальностью расстояния, невредимый Унгерн бежал в монгольский дивизион.

Заговорщики не рискнули преследовать его в расположении монгольского дивизиона и вернулись к своим частям, которые при первых же выстрелах, заранее оповещенные, начали в порядке вытягиваться на дорогу для обратного следования на Селенгу.

Артиллерист, поручик В., узнав, что Унгерн сбежал к монголам, не выдержал и (дал. – Б.С.) два выстрела картечью в направлении монгольского дивизиона, не принесшие тому вреда. Это был прощальный визит от его дивизии.

Дело произошло в пади Джиргалантуй в 70 верстах от Муйрен-куреня и в 50 – от Ягин-гола.