Барон Унгерн и Гражданская война на Востоке

«Начальник Конно-Азиатского корпуса – Великому и всемогущему богу ламайцев Богдо-гегену (так в тексте. – Б.С.) (Кутухта – это тоже будет по-монгольски). Великий! Я никогда не сомневался в твоих духовных и божественных свойствах. Ты Бог, воплотившийся в человеке, так же как наш Бог Иисус. Вспомним то время, когда ты страдал за народ, переносил много кощунственных оскорблений от презренных китайцев. Я тебе помог вырваться из рук этих безбожников. Неужели ты мне за это так отплатил и изменил мне, а ведь ты хорошо знаешь, как я беспощаден ко всем своим врагам, тем более к изменникам. И если ты изменил, то знай: я снова нагряну на Ургу и ты как жалкий пёс будешь болтаться на воротах своего дворца на поругание и посмешище всех. Твой верноподданный генерал-лейтенант Унгерн».

(Л. 165. Если это письмо подлинно, то оно явилось ответом на повеление монголам бороться против Унгерна, исходившее от Богдо-гегена, который очутился под полным контролем советских войск и красных монголов. Недаром в советских газетах публиковали обращение правительства, одобренное Богдо-гегеном: «… Повелевается всем местным властям принять предупредительные меры к недопущению опустошений и насилий со стороны остатков банд распутного вора барона Унгерна и уничтожения их» (Власть труда, Иркутск, 1921, 17 августа. Цит. по: Барон Унгерн в документах и мемуарах. С. 181). Это вполне согласуется со свидетельством Блохина о том, что красные монголы дрались против унгерновцев, ссылаясь на повеление Богдо-гегегна. Слова же о «распутном воре» согласуются со свидетельством Блохина о гомосексуализме барона. – Б.С.)

Итоги боев на реке Селенге Блохин подводит следующим образом: Красные с большой поспешностью отошли, не подобрав даже своих раненых. Итоги боев были колоссально различны. У барона Унгерна было убито 427 человек, из них 43 офицера, ранено – 785 человек, из них 116 офицеров.

У красных убито 5327 человек (раненые, оставленные на поле боя, были все перебиты) (потери обеих сторон, несомненно, преувеличены в несколько раз, хотя, вероятно, потери красных и превышали потери Унгерна. Если бы потери барона были бы действительно таковы, как пишет Блохин, то все войско Унгерна оказалось бы выведено из строя, и ни один унгерновец не ушел бы в Маньчжурию не раненым. – Б.С.). Таким образом, барон разбил и вторые девять коммунистических полков, но ряды его очень и очень поредели. А притоков добровольцев ниоткуда почти не было; разве кроме пленных, но Забайкалье, на которое так рассчитывал барон Унгерн, было настроено враждебно против него и казаки даже вступали с ним в небольшие бои, чтобы не позволить барону заходить в их станицу.

(л. 186)

Урга была взята красными, а вернуться и обратно взять ее, это значит надо уложить на месте половину своего отряда, а тогда красные вновь пришлют целый корпус, и с ним уже ничего не поделаешь; поэтому барон решил пойти на Уренхай, надеясь там навербовать добровольцев, но перед тем как отправиться на Уренхай, барон решил свести счеты кое с кем: он знал, что все рвутся на восток, так как большая часть офицеров и солдат служили ранее в армии адмирала Колчака, да и зима на носу, а в Уренхае холодно, а одежда у всех неважная, и вот учитывая все эти обстоятельства барон желал навести порядок без особых, на всякий случай, осложнений, приказал бригаде генерала Резухина выступить на 12 часов позже, после его выхода. Так было и сделано. Сначала с первой бригадой выступил барон, а по прошествии двенадцати часов – выступил генерал Резухин со своей бригадой.

(л. 186–187)

Бунт в бригаде барона Унгерна