Барон

– Знаете, Егор, я бы и без вашей просьбы не стал бы говорить, откуда информация. Подумал бы ночь и решил так же, как вы сказали. Очень уж неоднозначное отношение к вам, ко всем стихийникам. Вы знаете, чем я сейчас занимаюсь? Не угадаете. Работаю в канцелярии епископа. Таково было его благословление. Считаю, видите ли, быстро, по вашей системе, а на самом деле – не очень доверяют мне после вас, а в церкви не так много магов… Поняли, к чему я клоню? Я сделаю всё, что смогу, да простит меня Спаситель! Придётся обманывать во благо Его.

– Спасибо, Медиан. Надеюсь на вас. Всего доброго.

– Да пребудет с вами благодать Спасителя, Егор. До встречи. Я свяжусь с вами.

Я покрутился на жёстком полу и в конце концов уснул. И приснился мне сон. Очередной «вещий».

Я провожал брата в большом портальном зале. Народу было мало. Да что «мало» – никого, кроме оператора, сидящего за каменным столом рядом с управляющим амулетом. Обычный портальный кубический постамент и классическая скульптура Эфрада в центре зала.

– Когда планируешь обратно, Миша?

– Не знаю, на всё воля Господня. Я сейчас в пустыне служу, там очень интересная цивилизация намечается, языческая. Мы не первые, там до нас то ли демоны, то ли божки побывали и оставили свой культ. Сложно у них, но интересно. Надеюсь, не оставит их Господь своей милостью.

– Работай, раз интересно. Не всегда у вас так: пошлют к чёрту на кулички и не спросят, – вздохнул я.

– Не пошлют, а благословят, – привычно поправил Михаил. – А мне действительно Божьей милостью повезло. Они затеяли строительство грандиозных усыпальниц, а наши решают: помогать или нет. На Лизии, слава богу, маны практически нет, мы на рутинии из Эгнора только и управляемся.

– Не повезло аборигенам.

– Наоборот! – горячо отозвался Миша, но опомнился и махнул рукой, не желая начинать спор.

– Я вот что хочу тебе передать, – я заговорил после паузы, во время которой решался сделать брату подарок – неизвестно, как воспримет, – амулетик на память, так сказать, талисман, что ли.

Протянул на ладони четырёхгранную каменную пирамидку, похожую на лингвор. Брат с интересом посмотрел на артефакт, взял его, подкинул разок в руке.

– Очередная колдовская штучка? – заметил он с иронией.

– В общем, да, – усмехнулся я. – Это, если можно так выразиться, я. Мои мысли, знания, эмоции, стремления и всё такое. Она и сейчас пишет, пока я рядом.

Михаил, прищурившись, внимательно посмотрел мне в глаза:

– То есть ты старательно обходишь термин «душа»…

– Не будем спорить, Миша! Называй как хочешь!

– Эх, маги, маги!.. – Я поморщился. Не любил, когда меня так называли, особенно брат. Учёный, работающий с пси-полем, – другое дело. – Играетесь, играетесь, смотрите, не накликайте беду, знаете же, чем все опыты по «пересадке» души заканчивались.

– Это совершенно не то! Моя разработка. Никаких ножей и вообще ничего колющего. Просто, когда захочешь поговорить со мной, сожми его в кулаке и представь меня. Пообщаемся. Я буду совсем как настоящий, уверяю тебя!

– Не объясняй, всё равно ничего делать не буду. Возьму просто как талисман. Хотя это тоже суеверие, но Господь меня простит. Память о брате как-никак.

– Да что ты такое говоришь! Будто не свидимся больше! Сплюнь.

Миша досадно покачал головой:

– Ты прав. Сказал, не подумав. А знаешь, – продолжил он после раздумья, – те усыпальницы, которые местные построить хотят, точно такой же формы запланированы, что и целый комплекс. Не иначе, божки надоумили, как гигантские накопители. Видимо, потом попробуют вернуться.

– Пусть попробуют! Экспедиция у нас там большая.

– Ну да, ну да, – задумчиво покивал брат. – Ладно, пора мне. До свидания, Игорь. Не бросай мать и женись, в конце концов! До сорока лет дожил, а всё не женат. Ох уж эта современная мода: не хотят обременять себя детьми. Не дело это!

– Весь в тебя, – сыронизировал я.

Неприятная тема.

– Хорошо, уел! – шутливо поднял руки Миша. – А если серьёзно? У меня целибат, а у тебя?

– Не начинай. Всё, проваливай. – Я подпихнул брата к портальному возвышению.

– Иду, иду! – И, уже стоя на площадке портала, обернулся и крикнул: – Буду писать по старинке, и ты не ленись! Я люблю тебя, брат!

– Я тоже! – крикнул я в ответ, и мне стало грустно.

Я проснулся в холодном поту с бешено стучащим сердцем. На улице стояла глухая ночь.

Вспомнил! Я держал тот артефакт в руках. В Египте мне пытался всучить его один уличный продавец сувениров – еле отбился. Странный он был тип. Навязчивый, как все тамошние торговцы, но глаза… усталые, что ли. Мы с женой туда ездили. Обычная турпоездка в Шарм-эль-Шейх с экскурсией к пирамидам. После неё и начались наши размолвки. Надо же! Не всё так просто, оказывается. И что мне с этим делать?

«А ничего, жить как жил, – я уже стал успокаиваться, – в Древнего не превратился и, будем надеяться, не превращусь. Вот почему те писульки Ковалевского сработали, а я удивлялся лёгкости. Провидение, чтоб его! И кинжальчик мне попался мудрёный, душу впитал. М-да… Плевать! Спать надо, пока не рассвело. Древний, мать его. Хорошо, хоть не эльф…» – успел подумать, перед тем как заснуть.