Баронесса и мертвец

На недоуменный взор подозреваемого, Прохор подмигнул ему и, хлопнув приятельски по спине, положил перед ним чистый лист бумаги и ручку.

— Начинай писать и, чтобы все было в подробностях.

Вечером, узнав про этот случай, хохотало все отделение, покуда не пришел Алексей. Услышав рассказ, он нахмуренно заметил:

— Тут не смеяться надо, а плакать. Если по вине милиции убьют нашего агента, то сыщику не миновать тюрьмы за халатное отношение к служебным обязанностям, приведшим к гибели человека. И наперед этот случай должен быть большим уроком для всех, как нельзя проводить оперативно-разыскные мероприятия. А тебе, Прохор, на первый раз делаю устное замечание за ненадлежащее воспитание молодого сотрудника.

8

Подопечный Алексея Комиссаров, к которому с легкой руки Прохора пристало прозвище Болек, оказался более осмотрительным, но все же допустил небольшую промашку.

В милицию пришел корреспондент местной газеты Самохвалов, довольно скандальный тип, чтобы, так сказать, пригвоздить к столбу позора милиционеров, не принимавших достаточных мер к семейному дебоширу, который в конце концов убил свою сожительницу и собутыльницу в одном лице. Сыщики всегда шарахались от этого журналиста, и поэтому, когда он появился в дверях у начальника УгРо, тот поморщился и сразу вызвал оперативника с отделения Артемова и поручил дать обширное интервью, соответственно, в пользу милиции. Оперативник ничего лучше не придумал, как указал Самохвалову на Комиссарова:

— Вот он, Болек… эээ Болеслав Венедиктович, новоиспеченный наш сотрудник, он свежим взглядом обрисует всю картину.

Сказав это, он выскочил из кабинета, оставив молодого сыщика наедине с акулой пера, жаждущего милицейской крови, и чем больше, тем — лучше.

Во время интервью, которое проходило в формате школьного сочинения, что-то вроде: «Как я провел лето», Болеслав, который еще в глаза не видел живого осведомителя милиции, решил блеснуть своими знаниями в этой сфере и, слегка так небрежно выдал следующее:

… — подключаем и своих агентов, чтобы восторжествовала справедливость…

Самохвалов, пододвинувшись со стулом поближе к интервьюируемому, в предвкушении сенсации, которой он потрясет жителей города, заговорщически подмигнул ему и с придыханием осведомился:

— У вас на службе состоят агенты?! Как при царской охранке?! Я всегда подозревал об этом!

«Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу».

Эти слова в полной мере можно было применить сейчас к Комиссарову. В школе милиции его учили, что произносить вслух слово «агент» при посторонних лицах, в том числе и при милиционерах, которые не допущены к секретной работе, категорически воспрещается. Это неписаный закон, табу, нарушение которого может повлечь за собой уголовную ответственность за разглашение государственной тайны. Преподаватели по оперативно-разыскной деятельности учили курсантов, что в случае, если это слово все-таки непроизвольно вырвалось из уст, то необходимо принять все меры для сглаживания последствий своей опрометчивости. Например, перевести тему разговора о страховом агенте. А в Советском Союзе и в постсоветском пространстве на официальном уровне существовало только одно понятие термина «агент» — это работник Госстраха. Других агентов в стране не было.

Все это промелькнуло в голове у оперативника с быстротой молнии, и он со скрытым трепетом, но все с той же небрежностью бросил:

— Вы о чем? Какая охранка? По каждому случаю убийства мы вызываем страхового агента. А вдруг человек застрахован от несчастного случая, а его убили? Порядок надо соблюдать.

— Ааа, страхового агента, — разочарованно протянул журналист. — А я ненароком подумал, что вы тут поощряете стукачество.

Вечером Болеслав честно признался Алексею об эксцессе во время интервью. Похвалив его за находчивость, руководитель вызвал того оперативника, который поставил в трудное положение молодого оперативника и отчитал по всей строгости.

Прошло десять дней. За это время уголовный розыск проверил сотни замков на дверях квартир и домов, но безрезультатно, пока однажды ночью не позвонили Алексею домой, когда он видел уже седьмой сон. На том конце провода был дежурный опер Котов, который взволнованно сообщил:

— Леха, ключ подошел к двери одной из квартир.

Мгновенно проснувшись, Алексей спросил:

— Как нашел квартиру?

— Ночью поступил вызов о ножевом ранении. Я выехал на место и, прежде чем зайти в квартиру, по устоявшейся за последнее время привычке засунул в замочную скважину дубликат ключа, и сердечник свободно прокрутился в корпусе замка.

— И кто кого пырнул ножом? — спросил его Алексей, позевывая.

— А, кухонные боксеры, дебоширы. Жена с мужем пили, началась драка, она схватила со стола кухонный нож и в живот своему благоверному. Ранение проникающее, потерпевшего увезли на скорой.

— Кто они такие?

— Обыкновенная семья: жена работает диспетчером в автотранспортном предприятии, а муж водителем этого же предприятия. Двое детей, но сегодня они ночуют у бабушки.

— Избавились от детей, чтобы оторваться по полной, — усмехнулся Алексей и осведомился: — Хозяева знают, что ключ подошел к их замку?