Баронесса из ОГПУ

– Можете идти. Казутину проинструктировал Василевцев. Дальнейшие вопросы все к нему. Он снабдит вас формой, документами, материальной частью и предоставит комнату отдыха. Начало операции менее чем через два часа. Соберитесь с мыслями, отдохните.

Такой же инструктаж был проведен и с группой Моргунова, за исключением того, что операция у них начиналась спустя час после первой. Им было также сказано, что все контакты до начала операции исключаются. Всех троих попросили пройти в довольно просторную комнату, в которой у стен стояли три застеленные железные койки. Сюда же Василевцев занес две формы путевых обходчиков и одну – Охранной стражи.

– Можете переодеться, господа. Походите в «обновках», посидите, полежите. Пусть одежда осядет на вас, и вы к ней привыкните немного.

Григорий Перов внешне казался спокойным, хотя волнение перехлестывало его. Это был не страх за свою жизнь, не трусость. Все произошло неожиданно. Он заплатил своим охранникам, в этот раз вдвойне, чтобы те отпустили его сегодня вечером на встречу с женой. Теперь его заперли, словно в тюремной камере. Как быть? Информацию о сегодняшнем теракте – кровь из носу – надо передать Наде, чтобы та поставила в известность… Казутину. Иначе – катастрофа неизбежна. Да и сама Казутина – что с ней стало после того, как он «сдал» ее Хольмсту? Может, зря он тогда ее послушал? Это произошло на встрече в доме Перовых, когда Григорий, послушав-таки Надю, согласился увидеться с Зоей. Разговор у них на удивление сложился доверительный, без излишней подозрительности. Григорий Матвеевич не только выразил готовность помочь органам арестовать группу так называемых «братчиков» во главе с их руководителем Хольмстом, но искупить кровью свою вину за проявленное вначале малодушие. Единственно его беспокоило то, что в «Братстве» не очень-то доверяли ему. Ведь там знали, что он держал их сторону из страха за свою семью, а не по идейным соображениям.

«Вам надо доказать свою преданность им», – подытожила разговор Зоя. – «Но как? Как доказать? Вообще не представляю…» – «А вы… скажите Хольмсту, что-о… я красная шпионка»! – «Что? Вы смеетесь? Что вы мне предлагаете?» – «Я – серьезно. Вы скажите так, а я подтвержу». – «Смеетесь?» – «Вовсе нет. За меня не беспокойтесь. Моя задача была убедить вас действовать на нашей стороне… на стороне вашей семьи – жены и ребенка». – «Все я понимаю, но извините, не могу так». – «Нет, вы не понимаете. Они мне ничего не смогут сделать. Я выхожу из игры и тем самым подтверждаю их подозрения, что была заслана к ним шпионить и, почуяв неладное, бежала. Они и так мне не верят, я им нужна для проведения диверсии, как человек из Нефтесиндиката. В общем, слушайте, как мы сделаем…» Григорий Матвеевич послушался тогда. Теперь же, лишенный возможности предупредить Казутину, решил, что у него есть лишь один выход – ценою жизни предотвратить теракт. Знать бы Перову, что вопреки намерениям Зоя не вышла из игры и в данный момент вместе с Суворовым шла по коридору мимо комнаты, в которой вместе с двумя посредниками находился он сам.

Казутина думала примерно так же, как и Перов: «Если нашим ничего не известно о теракте, значит, надо принимать решение самой». Во всяком случае, еще утром, когда она собиралась на работу, ни о каком теракте никто ей не сообщил. Да и после – тоже. В кабинете у Хольмста, во время короткого инструктажа, она поняла, что ей предстоит сделать через несколько часов. Но как связаться со своими? Никакой возможности не было. Зоя решила, что если ничего другого не останется, она подорвет прямо в машине мину или поднимет тревогу на КПП нефтебазы. Жаль, что маленький дамский пистолет, который она всегда носила в сумочке, у нее отобрали «братчики» при осмотре вещей. Так что пристрелить по пути Суворова шансов не будет.

К нефтебазе Василий подкатил на легковике без десяти четыре. Зоя находилась на заднем сиденье. Слева и справа от нее восседали двое крепко сбитых молодых людей в качестве охраны. Зажатая с обеих сторон, Зоя не могла и пошевелиться. Суворов свернул с дороги в сторону оврага и в укромном месте остановился, заглушив мотор. Охранники вышли вместе с Казутиной. Суворов, оставив ключи в замке зажигания, последовал за ними. Они прошли метров пятьдесят по узкой тропке вдоль забора над оврагом, когда перед ними зазиял небольшой лаз.

– Сумочка, – произнес один из охранников, непонятно откуда достав дамскую сумку, и передал Суворову. – Дальше уже вы сами.

– Ведите, мадам, – наклонившись к ушку Зои, прошептал Василий. – Вы не представляете, как приятно встретиться лицом к лицу с опасностью, когда рядом с тобой такая женщина. Не бойтесь ничего и положитесь на меня. Все будет хорошо.

Зоя обвела его взглядом серых глаз и показалась особенно красивой.

– Идемте, – произнесла она тихим голосом и протянула руку к сумочке.

– Я передам вам ее позже, – сказал Суворов.

Территория нефтебазы была заставлена клепаными резервуарами для нефтепродуктов.