Баронесса из ОГПУ

– Мы поручим нашим разведчикам тщательно проверить, – имеется ли такой план у Гитлера, и если да, то каким образом он будет реализован. Лаврентий Павлович, сколько времени вам надо, чтобы доложить нам о ситуации?

– Неделя, товарищ Сталин.

– Хорошо. – Иосиф Виссарионович сковырнул тампером из кузовка трубки остатки недокуренного табака в малахитовую пепельницу: – Если вопросов нет, все могут быть свободны.

Это совещание, состоявшееся в далеком 1943 году, имело большое значение для того, чтобы немецкие планы оказались сорваны, и сегодня, спустя 36 лет, не случайно вспомнилось Зое Ивановне. Она отвернулась от окна, когда до нее вдруг дошел ароматный запах свежесваренного кофе. Эдуард Прокофьевич стоял перед ней, держа в руках два блюдечка с дымящимися чашками. Когда он успел?

– Должен признаться, что о таких подробностях я и не знал раньше, – произнес Пахомов, услышав от Зои Ивановны о малоизвестном плане фашистов по одновременному уничтожению военного потенциала СССР.

– Чего уж там, – усмехнулась Воскресенская, – в 1943 году Сталин приказал проверить – имеется ли в самом деле такой план у Гитлера?

– Зоя Ивановна, неужели вам поручили…

– Я была одна из тех, кому поручили это задание, – ответила Воскресенская, сделав глоток кофе. – Мне тогда пришлось из Стокгольма, где я выполняла обязанности пресс-секретаря Советского посла в Швеции Александры Михайловны Коллонтай, срочно лететь в Швейцарию, чтобы встретиться с одним своим знакомым – бывшим летчиком люфтваффе Гансом Гюнтером Крафтом, который оказался военным атташе в представительстве Германии в Женеве.

– Ганс Гюнтер Крафт…

– Да. Я тебе не рассказывала, как мы с ним познакомились? Это произошло в Хельсинки. Меня после работы в торговом представительстве СССР в Харбине, вызвали в Москву и перед отправкой в Европу, в 1935 году, послали на стажировку в Финляндию. Там я совершенствовала иностранные языки и знакомилась с особенностями буржуазной европейской жизни. В Хельсинки близко сошлась с писательницей и драматургом Хеллой Вуолийоки. Хелла была убежденной социалисткой. Она считала, что только социалистические идеи способны вытащить мир из капиталистического тупика. Хелла ввела меня в аристократические круги, представляя всем, как баронессу, вынужденную уехать из красной России. Среди ее знакомых оказался молодой немецкий летчик – лейтенант Ганс Гюнтер Крафт. Мы с ним много беседовали тогда, меня удивляло, что человек с прогрессивными и даже либеральными взглядами мог служить нацистам. Но спросить его об этом я не могла.

– Он ведь, кажется, был коммунистом? – спросил Пахомов.

– Он ненавидел фашизм.

– Ну да, я хотел сказать антифашистом.

– Не все антифашисты были коммунистами. Крафт принадлежал к старинному аристократическому клану, но не кичился этим. Так вот, мы частенько встречались с ним в окружении Вуолийоки. У меня была цель – обзавестись полезными связями и знакомствами, чем я и занималась. А Крафт возьми да и сделай мне предложение выйти за него замуж. Я ему объясняла, что не могу, так как у меня растет сын и есть муж. Но он мне не совсем верил, кажется. Спасибо Хелле, она смогла разубедить его, и мы остались с Крафтом друзьями. Следующая наша встреча произошла в Женеве, в 1943 году. Мы с ним встретились в ресторанчике «Альпийское сияние».

– Он был назначен военным атташе после ранения?