Баронесса ринга

– Один он поставил во дворе у своего брата. Смити будет в нем спать, когда поужинает. – Они везли с собой слишком много денег и оружия, чтобы оставлять его без присмотра. Несмотря на ставни с висячими замками и двойные двери с металлическими вставками, пэры не могли рисковать – вдруг кто-нибудь вскроет его или вообще уведет.

– Вам нравится путешествие по Франции… Син? – спросила Соня, когда Фарнем на минутку отвлекся.

Она заговорщически улыбалась герцогу, явно желая показать, что посвящена в его тайну. Он подозревал, что она молчала до поры только потому, что Фарнем ей запретил болтать. Надолго ли хватит терпения этой дамочки?

– Здесь холоднее, чем я думал, – неопределенно ответил он. – Из какой части страны вы родом, мэм?

Похоже, ей понравился его интерес.

– Из Л'Эстак, но живу в Англии вот уже двадцать лет.

– Л'Эстак? Не слышал о таком. – Стонтон благодарно кивнул гарсону, поставившему перед ним стакан вина.

Она захихикала, и ее пышная грудь заколыхалась, натягивая ткань платья с глубоким вырезом.

– Я бы удивилась, если б слышали, мсье. Это крохотная деревушка к северу от Марселя.

– Вы поедете повидаться с родственниками, пока мы здесь?

На ее красивом лице мелькнуло уклончивое выражение, но так быстро исчезло, что Сент-Джон решил, будто ему почудилось.

– Я последняя в нашем роду. – Она пожала плечами. – Но теперь у меня новая семья. – Она посмотрела в сторону двери, и губы ее сжались. – А, вот как раз идет та, кого я считаю своей дочерью.

Сент-Джон встал и повернулся. Взгляд его сначала упал на Сесиль Трамбле, а затем на стоявшую позади нее Марианну. И у него от изумления открылся рот.

– Найдется для нас местечко? – спросила Сесиль.

Он с трудом оторвал изумленный взгляд от Марианны и выдвинул для них два стула.

– Разумеется.

Сесиль сказала подруге:

– Садись вот тут, рядом с Сином.

Марианна на него не взглянула, но ее бледные щеки вспыхнули.

– Сегодня ты почти похожа на леди, – сделала ей сомнительный комплимент Соня, явно не особенно этим довольная.

Марианна ответила с улыбкой: колкость ее, похоже, не задела.

– Спасибо, Соня. Ты тоже очень хорошо выглядишь. – Она искоса взглянула на герцога. – Спасибо, что присмотрели вместо меня за Реджи.

Ему пришлось буквально выдирать поводья из ее замерзших пальцев, когда она все же позволила помочь.

– Мне несложно, – ответил Сент-Джон, не в силах отвести от нее взгляд, и предложил: – Вина?

Его приводила в замешательство эта новая, почти застенчивая женщина, которая обычно бывала прямолинейной, а иногда и откровенно грубой.

– Спасибо.

Он подозвал гарсона.

Соня и Сесиль болтали на беглом французском, предоставив Сент-Джону возможность побеседовать с Марианной.

– Вы очень мило выглядите. – Это прозвучало слишком прохладно. – Гм… очень симпатично, – добавил он теплоты и тут же захотел проглотить язык, потому что она подняла на него изумленные карие глаза и, одарив скептическим взглядом, резко спросила:

– Что? А вы думали, что я не женщина, ваша светлость?

Вместо того чтобы обидеться, он усмехнулся в ответ на ее враждебность, радуясь и испытывая облегчение от того, что она все такая же язвительная, несмотря на непривычный облик.

– Что? – переспросил он насмешливо. – Вы думали, я не умею улыбаться?

– Угадали!

Она и в самом деле выглядела хорошенькой, но, как понял Сент-Джон, платье играло здесь последнюю роль. Бриджи и визитка на Марианне нравились ему куда больше.

– И что вы думаете о Франции? – спросила она, сделав глоток вина.

– Я уже бывал здесь раньше.

– О, это когда же?

– Очень недолго и очень давно. Я был еще ребенком, думаю, не старше десяти лет. Отец взял меня с собой посмотреть на лошадей. Не помню, в каком городе, но где-то недалеко от Парижа. Зато хорошо помню, каким жалким оказался мой школьный французский.

– Я слышала вашу беседу с конюхом. Похоже, с тех пор ваши знания значительно расширились.

Его брови взлетели вверх.

– Похвала от вас?

Она вспыхнула:

– Я не…

Дверь с улицы распахнулась, с грохотом ударилась о стену и отскочила, ударив проходившего мимо гарсона. В комнату ввалился промокший насквозь сильно дрожащий мужчина, бледный как мел, дикими, почти безумными глазами осмотрел помещение и прокричал по-французски:

– Наполеон сбежал с Эльбы и идет на Париж!

Сент-Джон и Марианна уставились друг на друга. В столовой зашумели: все разговаривали одновременно и громко задавали вопросы этому изможденному путнику.

Гонец взобрался на стул и замахал руками, призывая всех преданных французов-патриотов присоединиться к нему. Со двора потянулись люди – селяне, которые, должно быть, последовали за этим полубезумцем, когда он въехал в городок.

– Это может быть правдой? – спросила Марианна.

– Господи, надеюсь, что это шутка, – ответил герцог, но пока рассматривал гонца, в животе у него поселилась тяжесть.

Незнакомец был бледным, как труп, но глаза его лихорадочно пылали, и на шутника он никак не походил.

Если Наполеон и вправду сбежал с Эльбы и собирает новую армию, это значит, что ад, творившийся последние два десятилетия, вот-вот снова разверзнется.

А они окажутся прямо в жерле вулкана.

Глава 20