Баронесса ринга

– Боже праведный! – выдохнул Сент-Джон, все еще не в силах постичь случившееся. Бонапарт на свободе. Кошмар вот-вот начнется снова.

Джо натянула перчатки:

– Жаль, не могу с вами остаться. После вставки моя очередь.

– Я послал одного паренька за доктором, – взъерошив пятерней волосы, сообщил Сент-Джон.

– Приду после выступления. – Блейд сочувственно взглянула на Марианну и направилась к двери.

Едва она успела выйти, дверь снова открылась. На этот раз вошел Гай, посмотрел на лежавшую без сознания Марианну и протянул ведерко, в котором лежало всего несколько кусочков льда.

– Это все, что я сумел раздобыть.

Сент-Джон взял ведерко.

– Вроде бы всего несколько минут назад с ней все было в порядке. Что случилось? – спросил Гай.

– Она потеряла сознание, когда пыталась сесть.

Герцог взял одну из салфеток, которыми стирали грим, и завернул в нее кусочек льда. Он как раз собирался приложить его к виску Марианны, когда она застонала, шевельнулась и открыла глаза.

– Что… что случилось?

– Вы упали в обморок, – сказал Сент-Джон, прикладывая лед к опухшему месту.

Она поморщилась.

– Простите. Я понимаю, что неприятно, но так надо. Я послал за доктором.

Она открыла было рот, но он не дал высказаться:

– Не спорьте, Марианна. Закройте глаза и отдохните.

Впервые в жизни она его послушалась.

Гай подошел к другу:

– Я только что слышал…

– Блейд мне уже сказала, – отозвался Сент-Джон.

За их спинами отворилась дверь, и вошел Эллиот.

– Полагаю, вы оба уже слышали?

Друзья кивнули.

– Это хуже, чем ты ожидал, да? – спросил Гай.

– Да. И происходит все гораздо быстрее, чем я предполагал. Но даже и так – на стороне короля достаточно армейских генералов. Они могут остановить узурпатора в Париже, хотя я настроен не очень оптимистично.

– И что, по-твоему, будет? – спросил Гай.

– Война, – ответил Эллиот, и рот его сжался в тонкую линию. – Думаю, будет война.

Глава 21

Когда Марианна проснулась, было темно. Хотя «проснулась» – не самое подходящее слово для медленного, вялого возвращения на поверхность сознания.

Голова ужасно болела. Марианна осторожно ощупала ее. Ах да, тот последний точный удар, который Берта нанесла ей как раз перед финальным гонгом. Глаз немного распух, но не так сильно, как ей казалось.

Мучила жажда.

Марианна медленно опустила ноги на пол и только тут увидела, что кто-то переодел ее в ночную рубашку.

– Что ты делаешь?

Она вскрикнула, резко повернула голову, и к горлу подступила волна тошноты. Комната вокруг закачалась.

Сильные, но нежные руки опустились ей на плечи.

– Слабость? – спросила тень герцога, нависшая над ней в темноте.

Хотя нет, темнота не такая уж сплошная. Теперь, когда глаза немного привыкли, она заметила свет от камина и ленивые языки пламени, до этого закрытые от нее креслом.

Должно быть, именно там герцог и сидел.

– Марианна? – позвал он с тревогой в голосе.

– Я не знала, что здесь кто-то есть, – отозвалась она хрипло. – Что вы здесь делаете, ваша светлость? – Она никак не могла заставить себя обращаться к нему «Син», хотя все остальные, в том числе портнихи и мальчики на побегушках, называли его именно так.

– Доктор сказал, что сотрясения мозга у вас, скорее всего, нет, но хотел, чтобы кто-нибудь провел с вами хотя бы эту ночь, а лучше двое суток. – Он отпустил ее, и она сразу почувствовала пустоту и захотела, чтобы его руки вернулись к ней на плечи.

«Дура!» – укорил ее внутренний голос.

И в самом деле дура.

– Мы живем в этой комнате вместе с Сесиль, она вполне может присмотреть за мной.

– Если бы Джек был здесь, то оставил бы вас?

– Да! – выпалила она.

– Тц-тц, Марианна. Ложь вам не к лицу.

– Ну ладно: Джек остался бы со мной, но ведь…

– Я остаюсь. – Он не повысил голос и не изменил интонацию, но в его словах прозвенела сталь.

– Где Сесиль?

– Я уступил ей свою комнату, а Гай переночует с Эллиотом. Ну-ка сядьте сюда. – Он взял ее под локоть и подвел к креслу у камина.

Марианна хотела было возразить, но больше по привычке: по правде говоря, ноги ее еще совсем не слушались.

– Вы хотите есть? – спросил он, усадив ее.

– Да, но больше хочу пить, поэтому и встала.

Ей не понравилось сладкое мясо, которое Барнабас заказал на ужин, поэтому она съела всего несколько кусочков очень вкусного свежевыпеченного хлеба.

Марианна услышала звяканье стекла, затем появилась рука герцога со стаканом воды.

– Спасибо.

– Я позвоню слуге.

– Разве кухню не закрывают на ночь?

– Сейчас уже поздно, но я уверен, что какая-нибудь еда у них найдется. – Он взял с каминной полки бумажный жгут и хотел было зажечь свечи, но она попросила:

– Если можно, не очень много. От света у меня болят глаза.

Он поставил канделябр где-то за ее спиной, и лишь потом зажег свечи. Комната наполнилась теплым мягким светом.

– Это вы меня переодели?

– Нет, Сесиль, прежде чем уйти на совещание с другими служащими. Ваш дядя всех собрал.

– Так поздно?

– Ну, ему пришлось ждать, пока не закончится представление.

– Он что, уже собирается уезжать?