Баронесса ринга

Скрыть ценность фургонов и лошадей они не могли, но маскировались под бродячий цирк, чтобы все думали, что эти фургоны и есть их дом.

Только один раз им пришлось надолго задержаться – посреди дороги рухнула перегруженная повозка, две несчастные лошади запутались в упряжи, и все движение застопорилось. Снова и снова они меняли маршрут, иногда выбирая едва заметные дороги, чтобы избежать возможных неприятностей.

Что Син думал об отсутствии Эллиота, Марианна не знала: днем они не виделись, так как он возглавлял их процессию, а она замыкала. Вечером же им едва хватало сил, чтобы поужинать и рухнуть спать.

Они добрались до окраины Меца на седьмой день и обогнули город, стремясь на восток, где нашли трактир «Железный шлем» – место их встречи.

И на этот раз им удалось найти ферму, чтобы поставить фургоны, только эта была заброшена много лет назад, если судить по состоянию дома и дворовых построек, но им подходила идеально, так как находилась в стороне от дороги и всего в четверти часа пути до трактира. Места для того, чтобы спрятать фургоны, было вполне достаточно.

Вечером, после ужина, Марианне и Сину наконец-то удалось уединиться. Они и не пытались скрыть, куда идут, и направились прямиком к ветхой лачуге.

Тело ее ныло от желания, и судя по тому, как он схватил ее в объятия, едва успев поставить на пол фонарь, оно было обоюдным.

– Это просто пытка – смотреть на тебя каждый вечер, но не прикасаться, – пробормотал он, на миг оторвавшись от ее губ.

Марианна прижималась к его уже такому дорогому телу, а он целовал ее в щеки, уши, шею – везде, куда мог добраться.

Наслаждаясь ощущениями, она окинула взглядом их новое любовное гнездышко.

Скромная кухня, откуда вынесли все, кроме огромного стола, который, видимо, просто не смогли протащить в дверь.

– Я хочу тебя, – прорычал Сент-Джон ей в ухо, оглядев кухню. Взгляд его остановился на столе, и, развернув спиной к себе, подтолкнул ее туда, потом подхватил под ягодицы и подсадил на стол.

Прежде чем умыться к ужину, Марианна предусмотрительно переоделась в платье.

Сент-Джон задрал на ней юбки, и ноздри его раздулись. Он переводил взгляд с ее обнаженного тела на лицо и обратно.

– Боюсь, это будет не очень цивилизованно.

Прежде чем она успела ответить, он расстегнул бриджи, раздвинул ей колени и вонзился в нее.

Оба застонали.

– О, Марианна… как я по тебе тосковал. – Он замер на мгновение: его естество тем временем пульсировало в ней, и приказал: – Откинься назад! Я хочу все видеть.

Она оперлась на локти, а он задрал юбки еще выше, открывая ее своему взору.

– Да, – произнес Сент-Джон, не отрывая глаз от того места, где вошел в нее, и проникая глубже размеренными толчками. – Такая красивая.

Марианна задрожала, когда он начал поглаживать источник ее наслаждения большим пальцем, искусно подводя ее к одной кульминации, затем ко второй. Тем временем он вонзался в нее все необузданнее, все мощнее, теряя самообладание, а затем отдался своему желанию и излился.

Когда последний спазм сотряс его тело, а потом дыхание пришло в норму, он удовлетворенно вздохнул и улыбнулся ей.

– Ну вот пожалуйста: я опять веду себя как животное.

Она слабо улыбнулась и легла на стол. Он опустил ее юбки, застегнул бриджи и шлепнулся рядом. Ноги их свисали со стола.

– Как ты думаешь, Эллиот нас найдет? – спросила Марианна, придя в себя.

– У меня нет особых причин так считать, но я верю. Эллиот много лет работает на разведку. Он никогда не рассказывал нам, чем занимается, но что бы это ни было, ему иной раз приходится надолго уезжать из страны. Думаю, он знает, как себя обезопасить. И если он опаздывает, на это есть причины, но в конце концов присоединится к нам.

– А когда ты собираешься пойти в трактир?

– Завтра, но тебе не нужно меня сопровождать. Если Доминик появится раньше, я просто пообещаю ему проводить к тебе.

– Нет, я должна быть с тобой.

– Ты уверена? Он может не появиться до назначенного времени, а это означает две недели ожидания.

– Мне все равно больше нечем заняться. Ну во всяком случае, днем.

– Искусительница. – Он негромко рассмеялся, но тут же посерьезнел. – Я не знаю, что может прийти ему в голову – вдруг устроит засаду возле трактира.

Сент-Джон повернулся к ней и поправил выбившуюся прядку волос. Она не бегала и не тренировалась еще с Лилля, и лицо у нее уже округлилось и сделалось мягче. Это ей шло.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты оказалась в центре событий.

– Я могу то же сказать тебе.

Он взял ее за руку и переплел ее пальцы со своими.

– Какая-то моя часть надеется, что он придет не раньше условленного срока, – призналась Марианна, с надеждой глядя в его глаза.

– И моя тоже. Но потом я вспоминаю Бена, и меня разрывает между эгоистичным желанием обладать тобой и необходимостью скорее увидеть брата.

Они никогда не говорили о человеке, из-за которого все это происходило – его брате, и Марианне совершенно не хотелось затрагивать эту тему. Она надеялась, что Доминик не использует Сент-Джона в своих целях, но особого оптимизма не испытывала.

– Ты не веришь, что он жив, да? – спросил герцог, словно прочитав ее мысли.