Барраяр

Он повернул коня и исчез в густом кустарнике, направившись по чуть заметной тропе – Корделия ее никогда бы не разглядела. Ботари и Эстергази совместными усилиями снова водрузили ее на борт транспортного средства. На этот раз граф ехал шагом – не ради нее, как подозревала Корделия, а чтобы поберечь лошадей, чьи шкуры потемнели от пота. После кошмарного галопа такая езда показалась Корделии почти отдыхом. Поначалу.

Они медленно продвигались вперед – среди деревьев, через заросли кустарника.

Копыта лошадей скребли по камням. Корделия все прислушивалась, не раздастся ли над головой завывание двигателей. А когда услышала, беглецы уже заканчивали головокружительный спуск на дно ущелья. Все спешились, юркнули под выступ скалы и сидели там, пока вой не затих вдали. Потом пришлось вести лошадей наверх в поводу: Ботари чуть ли не на руках втащил свою по коварному осыпающемуся склону.

Стало темнее, похолодало, поднялся ветер. Два часа, три часа, четыре, пять. Сумеречная дымка превратилась в кромешную тьму. Теперь они и ехали друг за другом, совсем рядом. Пошел дождь – унылая черная морось, от которой седло Корделии стало совсем скользким.

Около полуночи они выехали на поляну, почти такую же темную, как окружавшие ее заросли, и граф наконец объявил привал. Корделия, вся напряженная, полумертвая от страха и усталости, села на траву и прислонилась к дереву. Грегор приютился у нее на коленях. Ботари поделил между ними плитку НЗ, которая нашлась у него в кармане, – их единственную пищу. Завернутый в китель сержанта Грегор наконец согрелся и заснул. Под его тяжестью у Корделии затекли ноги, но зато вдвоем было теплее.

Где сейчас Эйрел? И если уж на то пошло, где сейчас они сами? Корделия могла только надеяться, что старый граф знает. Из-за бесконечных подъемов, спусков и крутых поворотов они делали самое большее пять километров в час. Неужели этот вздорный старик действительно рассчитывает, что таким образом им удастся уйти от преследователей?

Граф, сидевший под деревом неподалеку, встал и удалился в кусты; через минуту оттуда донеслось журчание. Вернувшись, он попытался в темноте рассмотреть Грегора.

– Спит?

– Да. Как ни удивительно.

– Мм. Дело молодое, – Петер хмыкнул. С завистью?

Тон его был не таким враждебным, как раньше, и Корделия осмелилась спросить:

– Как вы думаете, Эйрел… уже в Хассадаре?

Она не смогла выговорить: «Как вы думаете, он смог добраться до Хассадара?»

– Он оттуда уже уехал.

– А я думала, он собирается возглавить тамошний гарнизон.

– Он так и сделал, а потом приказал рассеяться – в сотне направлений. Поди догадайся, в котором взводе спрятан император. И если нам повезет, то Фордариан не устоит перед соблазном занять Хассадар.

– Повезет?

– О да. Небольшой отвлекающий маневр. Сам по себе Хассадар не имеет никакого стратегического значения. Но Фордариану придется выделить некоторое количество своих – отнюдь не неисчерпаемых – сил на то, чтобы удерживать город посреди враждебной провинции с богатыми традициями партизанской войны. Мы будем получать подробные сведения обо всем происходящем, а помогать ему местное население не станет.

К тому же это мое родовое владение. Значит, он оккупирует столицу графской провинции силами имперских войск: все мои собратья-графы должны призадуматься над этим. Эйрел же скорее всего направится в космопорт базы Тейнери. Ему надо установить связь с силами космического базирования на тот случай, если Фордариан действительно придушил Главный штаб. Все решит выбор космических сил. Могу предсказать сильнейшую эпидемию технических неполадок в центрах связи, пока командиры кораблей будут соображать, за кем выгоднее пойти. – Граф Петер криво усмехнулся. – Фордариан слишком молод, чтобы помнить войну императора Ури Безумного. Тем хуже для него. Что ж, благодаря внезапности нападения он получил, конечно, некоторые преимущества…

– А это что, действительно произошло внезапно?

– Весьма. В полдень, когда я приехал в столицу, там не было никаких признаков волнений. Очевидно, все началось сразу же после моего отъезда.

Между ними пробежал холодок, не имевший никакого отношения к непогоде: оба вспомнили, с какой целью граф Петер совершил ту поездку.

– А столица что… э-э… имеет решающее стратегическое значение? – спросила Корделия, не позволяя заминке перерасти в нечто большее.

– В любой другой войне – да. Но только не в этой. Ведь сейчас дело не в захвате территории. Интересно, понимает ли это сам Фордариан? Это война за верность, за умы людей. Все материальные объекты имеют в ней лишь преходящее значение. Однако Форбарр-Султан – крупнейший центр связи, а связь значит немало. Но это не единственный центр. Обойдемся другими.

«А у нас вообще нет связи, печально подумала Корделия. Здесь, в лесу, под дождем».

– Но если Фордариан удерживает императорский Главный штаб…