Барраяр

- Должен, миледи. Капитан Нейсмит. Потому что я помню вас. Помню, как смотрю на вас. А вы растянуты на кровати Форратьера, без одежды, совсем голая. У вас идет кровь. Я гляжу вверх на вашу… Вот что я хочу знать. Должен знать. - Теперь он стиснул ладонями голову; лицо его было пустым, измученным, жаждущим.

Должно быть, давление у него сейчас подскочило фантастически высоко, раз вызвало такую чудовищную мигрень. Если они зайдут слишком далеко в поисках последней истины, не рискует ли Ботари инсультом? Немыслимая уловка психоинженерии: заставить собственное тело человека наказывать его за запрещенные мысли…

- Я вас изнасиловал, миледи?

- Что? Нет! - Она выпрямилась в яростном негодовании. Они отняли у него это знание? Они посмели отнять у него даже это?!

Он заплакал - если именно плачем можно было назвать прерывистое дыхание, перекошенное лицо и слезы, текущие по щекам. Радость пополам с мукой. - Ох. Слава богу! - И потом: - А вы уверены…?

- Форратьер приказал вам это сделать. Вы отказались. По своей воле, не надеясь на спасение или на награду. На какое-то время это ввергло вас в жуткие неприятности. - Она страшно хотела рассказать ему все остальное, но в том ужасающем состоянии, что он был сейчас, это могло привести к непредсказуемым последствиям. - Как давно вы это вспомнили? И задались этим вопросом?

- Как только снова увидел вас. Этим летом. Когда вы приехали, чтобы выйти замуж за лорда Форкосигана.

- И полгода вы ходите вокруг меня, с этой мыслью в голове, не смея спросить…?

- Да, миледи.

Ужасно. Она откинулась на спинку скамьи, втягивая воздух сквозь сжатые губы. - В следующий раз не ждите так долго.

Ботари тяжело сглотнул, вскочил на ноги и молча изобразил большой ладонью нечто вроде просьбы подождать. Он перескочил через низкую каменную стену и нырнул в кусты поблизости. Встревоженная Корделия вслушалась, как его несколько минут подряд выворачивает на пустой желудок. Чрезвычайно сильный приступ, рассудила она, но наконец жуткие спазмы стали реже и прекратились. Ботари вернулся, вытирая губы платком; лицо его было совсем белым, и выглядел он ненамного лучше прежнего, изменилось лишь выражение глаз. В них теплился огонек жизни и мелькало тщательно, но не до конца, подавляемое дикое облегчение.

Но он сел, задумавшись, и этот огонек угас. Ботари вытер ладони о брюки и уставился в землю. - Но я все же насильник, хоть вы и не стали моей жертвой.

- Да, верно.

- Я не могу… доверять самому себе. Как вы можете мне доверять? Знаете, что лучше, чем секс?

Интересно, сумеет она выдержать еще один такой резкий поворот беседы или убежит с воплями? "Ты сама его поощрила дать волю чувствам, теперь терпи". - Да?

- Убивать. После убийства чувствуешь себя даже лучше, чем после секса. Это не должно быть… так приятно. Лорд Форкосиган так не убивает. - Ботари сощурил глаза, наморщил лоб, но не стал сжиматься в агонии; должно быть, он говорил сейчас в общем, не думая больше о Форратьере.

- Вы высвобождаете свою ярость, - сказала Корделия осторожно. - Как вы сумели накопить ее столько? Она буквально ощутима; посторонний человек в состоянии ее почувствовать.

Он стиснул руки, прижав кулаки к подвздошью. - Долгая история. Но и я обычно не чувствую злости. Она накатывает внезапно.

- Даже Ботари боится Ботари, - удивленно прошептала она.

- Только вы не боитесь. Даже лорд Форкосиган боится больше.

- Я понимаю, что вы с ним каким-то образом связаны. А он - мое сердце. Как можно бояться собственного сердца?

- Миледи. Уговор.

- Да?

- Вы будете говорить мне… когда все нормально. Когда можно убивать. И я буду знать.

- Я не могу… послушайте, а если меня рядом не окажется? Когда встает подобный выбор, обычно нет времени остановиться и подумать. Вам должно быть позволено защищаться, но при этом вы должны отличать, когда на вас действительно нападают, а когда - нет. - Она выпрямилась и распахнула глаза, озаренная внезапным пониманием. - Вот почему для вас так важен мундир, да? Он говорит вам, что все правильно. Когда вы не можете сказать это сами. Все эти жесткие правила нужны затем, чтобы подтвердить - да, вы на верном пути.

- Да. Теперь я поклялся защищать Форкосиганов. Так что все правильно. - Он кивнул, явно успокоенный. Но чем, Бога ради?

- Вы просите меня стать вашей совестью. Выносить за вас суждения. Но вы - полноценный человек сами по себе. Я видела, как вы сделали верный выбор в условиях дикого стресса.

Он снова стиснул ладонями череп, и его узкая челюсть напряглась, когда он скрежещущим голосом выдавил: - Но я-то этого не помню! Не могу вспомнить, как это сделал.

- Ох. - Корделия почувствовала себя такой маленькой. - Что ж… если вы считаете, что я могу оказать вам хоть какую-то помощь, она ваша по праву крови. Мы оба в долгу перед вами, Эйрел и я. И мы помним, за что, даже если вы забыли.

- Тогда помните об этом за меня, миледи, - медленно проговорил он, - и я буду в порядке.

- Не сомневайтесь.

Глава 7