Барселона: история города

И подводная лодка действовала! Было, конечно, несколько поломок и протечек, вызванных неумелым запуском в июне 1859 года. Но в сентябре того же года «Иктинео» выдержала первые публичные испытания в гавани. За ней плыла целая флотилия прогулочных судов с сотнями людей на борту: депутаты, профессора, ученые, журналисты и просто любопытные. Она величественно прошла некоторое расстояние, заполнила балластовые цистерны, погрузилась, всплыла, снова погрузилась. Погружения были короткими, потому что на борту не было воздуха кроме того, что содержался в маленьком корпусе при нормальном давлении. Но к концу дня стало понятно, что это успех, и Нарсис Монтуриоль сделался местной знаменитостью — его провозгласили чуть ли не каталонским Леонардо да Винчи. Генерал Леопольдо О'Доннел, любовник Изабеллы II («Вы любите монархию, — однажды сказала королева своему министру Нарваэсу, — а О'Доннел любит меня ради меня самой»), также присутствовал при испытаниях. Он обещал Монтуриолю, что королева лично приедет увидеться с ним и посмотреть на субмарину в действии. Изабелла так и не приехала, но за следующие два года Монтуриоль еще пятьдесят раз спускал под воду свое изобретение и потных вращателей винтов. Иногда он приглашал на борт самых храбрых из своих друзей. Один из них, популярный поэт Антони Альтадиль, написал первое в мире стихотворение под водой. Начиналось онр так:

В животе вашего чудовища
Я опустился в незнакомый мир.
Я набрался храбрости,
Ведь вы были здесь, твердый, спокойный,
И ваши глубокие знания были с вами.

Вы, Монтуриоль, вы — избранный.

Вы отмечены гением. По его мощному гласу
Вы подняли голову,
И когда вы подняли ее от грубой земли,
Звездная пыль просыпалась вам на лоб.

Другой товарищ Монтуриоля, Хосеп де Летаманди, ученый и врач, отозвался первым прозаическим описанием погружения субмарины глазами пассажира:

Тишина, сопровождающая погружения; постепенное исчезновение солнечного света; огромная масса воды, которую свет проницает с трудом; бледность, сообщаемая лицам таким освещением; все меньше движения на борту «Иктинео», рыбы, проплывающие в иллюминаторах — все это будит воображение. Дыхание команды учащается… Бывают моменты, когда ничего снаружи не видно. Все звуки, всякое движение прекращается. Кажется, природа умерла, а «Иктинео» — ее могила.

Ддя каталонцев Нарсис Монтуриоль был героем. Успех «Иктинео» в Барселоне был как бы репетицией того взрыва эмоций, который охватит американцев столетием позже, когда они увидят астронавтов НАСА. На аргонавтов коралловых глубин сыпались поздравления, восторженные стихи, восхищенные письма. Родные места автора лодки разделили славу со столицей. Города Фигейрас и Кадакес назвали Монтуриоля своим любимым сыном. Каталонский патриотизм подпитывал веру в будущие успехи смельчаков и умельцев. В непроницаемом барьере была пробита брешь. Из подводной лодки человеку открылся новый мир, не исследованные физикой и зоологией просторы. Трудно переоценить подъем, каким бы кратковременным тот ни оказался, который испытали каталонцы благодаря «Иктинео». Лодка укрепила их уверенность в том, что Барселоне суждено стать выдающимся городом современности.

Мадрид все это потрясло гораздо меньше. В 1861 году Монтуриоль привел свою небольшую субмарину в Аликанте, где показал ее министрам, тем, кто отвечал за флот и экономическое развитие. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, лодка прекрасно выдержала испытания. Но когда комиссия, состоявшая из каталонцев, попросила у правительства для Монтуриоля денег на исследования и усовершенствования, она получила в ответ лишь предложение демонстрировать «Иктинео» как диковинку. Друг Монтуриоля и его соратник по Икарии, музыкант Хосеп Ансельм Клаве, разразился возмущенными стихами:

Упорный, слава Богу, закончит работу,
Хотя правители не обращают на него внимания.
Если они отказывают в своих милостях, не падай духом, —
Весь народ поможет тебе.