Барселона: история города

Его недостатком было отсутствие корней в Каталонии. Можно было предположить, что карлистское прошлое тоже сработает против него, но этого не случилось: еще одно доказательство того, что добропорядочные обыватели-каталонисты готовы простить что угодно, если это в их интересах. Касанова пользовался поддержкой могущественной карлистской семьи Вайреда из Олота. У Вайреда были большие связи в столице. Получилось так, что мэр, назначенный в Мадриде прогрессивным премьер-министром, масоном Пракседесом Сагастой, вынужден был сотрудничать с карлистом. Козырной картой Серрано де Касановы было отсутствие у каталонцев опыта в организации промышленных ярмарок. Он понял: настало время, когда американская и европейская публика поверила, что значительность города измеряется разными экстравагантными зрелищами, и на ярмарке можно заработать кучу денег. Она даст каталонцам возможность показать себя миру и доказать, что Барселона — действительно европейский город, а не только испанский.

Слева: Франсеск де Паула Риус-и-Таулет; справа: карикатура из «Эскелла де ла Торратша» за 5 мая 1888 г.

Время для подобного празднества в Барселоне было выбрано самое неподходящее — после «золотой лихорадки» многие банки бездействовали или вовсе прекратили существование, кредита не было, промышленность ослабла. Но для Серрано де Касановы и Риуса-и-Таулета именно эти обстоятельства являлись причинами, по которым стоило все затевать. Барселона нуждалась в некотором самогипнозе, в горячей поддержке грандиозного проекта населением. Городу не хватало самоуважения, и Риус намеревался дать ему таковое, даже если придется потуже затянуть пояса. Это прекрасная возможность привлечь иностранные инвестиции. Это укрепит позицию Барселоны в извечном противостоянии с Мадридом. Все взоры обратятся на Барселону. Она станет поистине королевой Средиземноморья.

В 1885 году Серрано предложил свой план городским властям: он организует выставку, не взяв у города ни песеты, в обмен на предоставление концессий. Выставка откроется в сентябре 1887 года и продлится шесть месяцев.

В 1886 году был сформирован исполнительный комитет во главе с Риусом-и-Таулетом — городские промышленники и консервативные политики. Вскоре оказалось, что Серрано не очень-то преуспевает в добыче денег: он попросил аванс в полмиллиона песет, сказав, что собирается построить железное чудо на шестьсот футов выше, чем Эйфелева башня, которая строилась в Париже. Очень скоро Серрано вообще отстранили, а Риус-и-Таулет сел в поезд на Мадрид, где после долгих хлопот и просьб добился поддержки своего проекта по всем пунктам за исключением башни. Мэр вернулся в Каталонию триумфатором и объявил дату открытия международной выставки. Теперь она намечалась на май 1888 года — через одиннадцать месяцев. И проводить ее собирались в парке Сьютаделла. Хосеп Фонтсере, боясь за свои труды последних пятнадцати лет, воспротивился. Его уволили. Ответственным за ярмарку был назначен Элиас Рожент.

Поднялся ропот. Многие уважали каталонистов, возглавляемых Валенти Альмиралем. А они развенчивали проект, считая его полным безумием. «Для всякого, кто знаком с фактами, — гремел Альмираль в «Бюллетене Центра каталонистов», — ясно, как белый день, что Всемирная выставка в Барселоне в том виде, в каком она задумана, либо не состоится вообще, либо выставит в смешном свете Барселону и Каталонию в целом, полностью разрушив доброе имя нашего города».

Однако, несмотря на сопротивление половины города и журналистов, Риусу-и-Таулету удалось протолкнуть свой проект. Задуманному в душной атмосфере «золотой лихорадки», ему предстояло осуществиться в условиях кризиса. Но строительство началось еще до того, как банки начали приходить в упадок, и это пошло на пользу выставке. Ради нее переделали полгорода. Аналогичная ситуация возникнет столетие спустя, перед событием, сравнимым по масштабам с выставкой 1888 года, перед Олимпийскими играми.