Барышня ищет разгадки (СИ)

— Там всей крепости — деревянные бараки да забор, — отмахнулся Михал. — И я совершенно не понимаю, чего хотели те люди, которых мы сначала поймали, а потом они, то есть один из них, натравили на нас местный погост.

— Весь, что ли? И много их было?

— Достаточно много.

— А чего не позвал помогать?

Вот такая у него Лёля. Чего не позвал помогать, понимаете ли.

— Не счёл себя вправе, — на самом-то деле ему и в голову не пришло, что её можно позвать помогать, хоть он и отлично знает, что она сильный и опытный маг, её сила была бы очень кстати.

— Не счёл он, значит, что ещё один некромант будет помощью против нежити! Ну точно, по голове-то тебе хорошо попали!

— В следующий раз непременно, — улыбнулся он.

— Какой ещё, к холере, следующий раз? — спросила Лёля.

— Да будет же какой-нибудь, — отмахнулся он. — Ладно, у меня тут дома кто-то завёлся, и Алёшка их не прогнал. Я пойду посмотрю, кто таковы, и что им надо.

— Я загляну после службы, — непререкаемо сказала Лёля.

— Буду ждать, — улыбнулся он.

Если сейчас день, нужно глянуть на часы… о, уже даже хорошо так за полдень, ничего себе! Значит, до конца службы ей осталось не так и много. А потом она придёт… пока же он выяснит, что происходит в его доме.

Тихо подкрался к неплотно прикрытой двери в гостиную, прислушался… и услышал голос, которого здесь не могло звучать вот никак.

— Тебе, Алексей, что было сказано — от барина ни на шаг. Почему одного отпустил? — грозно спрашивал отец, откуда только взялся.

— Думаете, он мне докладывается, — буркнул Алёшка. — У барина служба, вот он по службе и мотается по губернии из конца в конец.

— Домотался, что обвинили во всех смертных грехах, — говорил отец.

— Люди завистливы и злы. Бывают. Довольно часто, — отбрехивался Алёшка.

— А ты на что? Прикрывать! Звать на помощь, а то ему, понимаешь, воспитание не позволяет это делать, или образование, или ещё какая ерунда, — высказался отец. — Хотя мог бы уже соображать, что почём на этом свете! Оба вы могли бы!

Михалу надоело стоять под дверью, он и вошёл.

— Оставьте Алёшку, отец, он всё делает, как вы ему сказали, и как может. Алёшка, принеси арро, что ли. Отец, откуда вы здесь взялись?

Алёшку как ветром сдуло — появился повод, так понял Михал.

— Из Петербурга, — ворчливо ответил отец.

— Вас отстранили? — нужно же знать, что и как.

— Попытались, — кивнул он. — Было проведено служебное расследование, и оно не выявило ничего из того, в чём меня пытались обвинить.

— И то ладно, — кивнул Михал и опустился в кресло. — И чем же я обязан вашему визиту?

— Было понятно, что тебя нужно вытаскивать, пока не закопался окончательно.

— Куда я должен был закопаться?

— В этом прекрасном городе — в клевету и ложные обвинения. Вчера ночью — в полчища нежити. Хорошо, что у вас там нашёлся разумный местный служащий, который позвал Болотникова.

— Фёдор Ильич, наверное. Да, он неплох. А что с остальными, все ли живы?

— Все, сильнее всего досталось вашему главе сыскной службы, он защищал священника и пропустил нехороший удар. Но его отправили куда-то, к какому-то Зимину.

Пантелеев, значит, пострадал. От нежити. Как бывает.

— Зимин вытащит.

— Вот и отлично. Но прежде чем что-либо предпринимать, я желаю слышать всё из первых уст, то есть — от тебя. Как погиб Бельский? Кто убил здешнего чиновника-миграциониста? Кто такова госпожа Серебрякова и кто убил её? Кто таков Ильин и кто таков Востров? Что имеют против тебя все эти люди?

— Не так много сразу, хорошо?

Алёшка притащил поднос — арро, пироги с капустой, каша. Хорошо.

— Пан Севостьян, чего желаете?

— Арро налей. И пирог какой подай тоже, что ли.

Отец сел напротив и не сводил с Михала взгляда. Тьфу ты, проверяет — в порядке ли он.

— Со мной все хорошо.

— Да не похоже. Нужно, чтобы этот ваш Зимин прибыл и осмотрел. Алексей, сделай немедленно.

— Он же на том берегу, — не понял Алёшка.

— Свяжись, что ли. И пускай думает, как сюда попасть.

— Как-как, теневыми ходами, это же наилучший вариант из возможных, так ведь, друзья мои?

Дверь из библиотеки открылась, и появилось новое лицо — с книгой в руках перед Михалом стоял отцовский приятель Иван Алексеевич Куницын.

Михал вот прямо как был, так и застыл — с ложкой каши в руке и разинутым ртом. Потому что если человека ищут долго, несколько лет, и не находят, а потом он вдруг оказывается посреди твоего дома с книгой из твоей библиотеки — это… да он и слов-то таких не знает, как это и что это.

— Здравствуйте, Иван Алексеевич, — нашёлся он в конце концов.

— И ты здравствуй, Мишенька, — тепло улыбнулся Куницын. — Очень, очень рад тебя видеть. И рад был нынче в ночь помочь, тут у вас и впрямь случилось как-то нездраво много неживых и рьяных. Ты как один справляешься-то?

— Не один, двое нас, — Михал выдохнул. — Благодарю за помощь, она оказалась весьма своевременной. Располагайтесь, Иван Алексеевич, сейчас Алёшка и вам чаю принесёт.

— Буду весьма ему благодарен, очень шустрый и разумный этот твой Алёшка.

— Ты ешь давай, — проворчал отец, — болтать после будешь.