Баржа Т-36. Пятьдесят дней смертельного дрейфа

Ахмет насчитал на погонах офицера четыре золотистых галуна и почему-то подумал, что это старший сержант. Он сделал попытку привстать с кровати, проявить элементарную вежливость, но военный предупредил знаком: не надо, и сел на табурет, откуда мог видеть всю четверку. Опытный морской волк был озадачен нестандартной ситуацией. Он понятия не имел, кто такие эти русские, как к ним относиться и что предпринять. Одно понятно: они не лазутчики, банальные жертвы обстоятельств, на долю которых выпали серьезные испытания. Как и люди Затулина, американский офицер, по-видимому, никогда не видел так близко солдат, с которыми ему придется сражаться в Третьей мировой войне.

В беседе были затронуты важные аспекты текущего момента, и обе стороны расширили информацию, имевшуюся у них. Общение проходило в режиме испорченного телефона. Филипп Полонский, напоминающий освобожденную жертву концлагеря, возлежал на кровати, еле ворочал языком, переводил «туда и обратно» знакомые слова, а незнакомые игнорировал. Он изложил, как уж мог, увлекательную историю пятидесятидневного путешествия советских солдат, чем явно сбил с толку высокопоставленного офицера. Собеседник состроил уважительную мину, но, похоже, не совсем поверил этой байке. Он уверил Ахмета через импровизированного переводчика, что долго игра в испорченный телефон не продлится. Как ни странно, в огромной команде авианосца Kearsarge нет ни одного человека, кто мог бы свободно изъясняться по-русски. Но заявка на нормального переводчика уже сделана. Через пару дней его доставят вертолетом с Гавайских островов, а пока придется изъясняться таким вот смешным образом. Он видел, как советские солдаты ели бульон, и эта картина его потрясла. А также то, что никто не попросил добавки. Он многое повидал в своей жизни, сталкивался с людьми в подобных ситуациях, но никогда не наблюдал такой выдержки, разумного понимания ситуации и заботливого отношения к товарищам. Он снимает шляпу и искренне сожалеет, что парни не являются гражданами Америки. Его зовут Франклин Денозио, капитан первого ранга, командир корабля. Авианосец, которым он командует, входит в тактическую авианесущую группировку Третьего флота США, направляется из Японии, где проводились учения, в Калифорнию. Судно приписано к военно-морской базе в Сан-Диего, но в данный исторический момент направляется в Сан-Франциско, куда прибудет через две недели.

– Передай ему нашу благодарность, Филипп, – прошептал Затулин. – Если бы эти люди не спасли наши задницы, то к вечеру мы были бы уже на том свете.

Капитан первого ранга принял благодарность и заявил, что неудобств членам команды это не доставило. Сейчас авианосец находится в двухстах милях южнее Гавайских островов, следует курсом на восток. Спасенных военнослужащих доставят в Сан-Франциско. Может, кто-то из них не знает, что это крупный город на западном побережье США. Он относится к штату Калифорния.

– Мы знаем, мистер, – пробормотал Полонский, поставив офицера в очередной тупик. – И о крепости с названием Форт-Росс кое-что слышали.

Капитан Денозио вежливо улыбнулся. О том, что часть Калифорнии в прошлом веке принадлежала русским, отдельные американцы, разумеется, знали, но предпочитали об этом не вспоминать. Он уверил Ахмета, что о спасении советских солдат уже уведомлен Государственный департамент США, который немедленно поставит в известность советскую дипломатическую миссию в Вашингтоне. Разумеется – во всяком случае, капитан очень на это надеется, – советская сторона известит родных и близких спасенных. Юрисдикция капитана Денозио на «шестую часть суши», к сожалению, не распространяется, поэтому все зависит от советских органов – насколько быстро они донесут до родственников ошеломительное известие.

– Спасибо, капитан, – прошептал Ахмет. – Мы убедительно просим сохранить на плаву нашу баржу. Также мы должны знать, что происходит с нашим оружием.

Выслушав перевод, капитан Денозио принял озабоченный вид. Помявшись, моряк в деликатной форме объяснил советским бойцам, что ему очень жаль, но волочь за собой старое проржавевшее корыто он не собирается. Это невозможно. Баржу следует затопить. Хотя кого он тут обманывает? Ее уже затопили. Она не представляет ценности, двигатель поврежден, видимо, в ходе шторма, а оставлять ее на плаву без присмотра – верх неосторожности, он не может на такое пойти. Гости должны смириться. Что же касается четырех АК и оставшихся патронов, то здесь он не видит никакой сложности. Оружие и боеприпасы уже уложены в отдельный оружейный ящик. Он опечатан, заперт и хранится в арсенальном помещении, откуда никуда не сбежит. При соответствующем запросе все оружие будет надлежащим образом передано советской стороне. Американцам чужого не надо.

«Черт с ней, с баржей, – подумал Ахмет. – Мы не несем материальной ответственности за нее».

Рабочий день у командира корабля был расписан. Он пожелал бойцам скорейшего выздоровления, козырнул и убыл со свитой. Полонский облегченно вздохнул и провалился в обморок.