Башкирские народные сказки

Прибыл хан с многочисленной свитой на гору Асылтау. Аксакалы пытались образумить его: «О, великий хан, шапка нужна для головы, а не голова для шапки. Даже сто шапок не заменят одной головы. Не накликай несчастье на себя и на нас, оставь в покое хозяйку Асылтау». Хан высокомерно ответил: «Я тут единственный хозяин. Всё принадлежит мне — и люди, и гора, и белая куница. Что захочу, то и сделаю».

Разослал он по всей горе загонщиков, чтобы они выгнали желанную добычу под его выстрел. Загонщики с шумом идут по лесу, кричат, улюлюкают. Всё теснее сужается их кольцо. Хан вложил в тетиву золотую стрелу с алмазным наконечником, приготовился стрелять. Однако не успел он глазом моргнуть, как белая куница, выскочив из леса, юркнула в нору на макушке горы. «Всё равно поймаю!» — вскричал разъярённый хан. Приказал он носить воду и лить в нору. Думал, некуда будет деться кунице, обратно выскочит, если окажется затопленным логово.

Воды потребовалось много. Иссякли колодцы, родники. Хан погнал всех своих подданных к чужедальнему морю. Доставляли воду в повозках с бочками, несли в вёдрах. Люди проклинали хана, но ослушаться не смели. Сорок дней и сорок ночей прошло. Вычерпали до дна чужедальнее море, вылили в бездонную нору, да без толку. Не вышла белая куница, навсегда исчезла. Наверное, в другие края перебралась. Без хозяйки, без доброй хранительницы осталась Асылтау. А на сорок первый день окутала гору мрачная туча. Разразилась великая гроза, какую никто ещё не видывал. От раскалённых молний камни трескались, скалы раскалывались, земля тряслась и стонала. До поздней ночи сотрясала гроза окрестности. В полночь гора не выдержала, зашаталась, обвалилась, с головою под землю ушла. Целиком ушла. Вместе с ханом и его свитой.

Утром выглянули люди из окошек — на месте горы громадное озеро простирается. Лишь с одного боку остались от горы обломки в виде гряды холмов. А в память об Асылтау люди назвали озеро Аслыкулем.

Незнай

Давным-давно жили, говорят, купец с женой. Был у них сын. В тот самый день, когда он родился, их кобыла ожеребилась, собака ощенилась и кошка окотилась. Мальчик рос и вместе с жеребёнком, щенком и котёнком играл. Отец дома редко бывал, по чужим землям торговать ездил.

И вот уехал однажды отец, а мать с учителем из медресех[12] встречаться стала. Мальчик подметил это, и те опасаться начали, как бы не выдал он их, когда отец вернётся. Думал-думал хальфа[13] и надумал: избавиться надо от мальчишки. Мать испугалась и всё же спрашивает:

— А как от него избавиться?

— Ядом отравить, — говорит хальфа.

Разговор их конь подслушал и громко заржал: мальчику знак подал. Услышал он ржание своего коня и бегом из медресе домой примчался. Конь, ему всё рассказав, предупредил, что суп, который мать ему к обеду подаст, будет отравлен.

Приготовила мать к обеду суп. Мальчик за еду сел, а суп нарочно пролил.

На другой день хальфа спрашивает:

— Ну что, извела сынка?

— Нет.

— Тогда в хлеб яд подложи.

Разговор этот конь услышал и мальчику передал. Тот не стал за обедом хлеб есть. Опять невредим остался. Тогда хальфа советует матери мальчика:

— Вернётся твой муж, больной притворись. Скажешь, чтобы меня, хальфу, позвал. Дальше я сам знаю, что делать.

Через день-другой муж возвратился. Подъехал к дому, ворота на запоре. Стучит, никто не выходит. Как хочешь, так и входи в собственный дом. Кое-как калитку отпер, в дом вошёл. А там жена на постели лежит. Увидела мужа и стонет:

— Иди скорее за хальфой. Только он сможет вылечить меня.

Побежал хозяин к хальфе, привёл. Хальфа и говорит:

— Если хочешь, чтобы жена твоя жива осталась, накорми её мясом от правой ляжки сына и его коня.

— Да ты что, хальфа! — хозяин вскричал. — Сын-то ведь у меня один-единственный!

— Не любишь ты меня, — говорит жена. — Если б любил, не стал бы жалеть ни лошади, ни сына.

Заплакал купец, да что поделаешь, дал согласие.

Разговор этот конь в конюшне услышал и мальчику передал. Перепугался мальчишка, как теперь быть, не знает.

— Ты вот что сделай, — советует конь. — Когда меня резать выведут, скажи отцу: разреши, мол, в последний раз прокатиться верхом. Отец разрешит. Ты на меня садись, а когда два круга по двору сделаешь, ударь меня камчой[14], дальше я сам знаю, как быть.

И вот вывели коня, чтобы зарезать, мальчик и просит отца:

— Разреши, отец, в последний раз на коне проехать!

— Отстань! — говорят мать и хальфа. — Давайте быстрей резать!

Сжалился отец, разрешил. Объехал мальчик два раза двор, а потом, как конь велел, ударил его камчой, тот взвился и в один миг через плетень перелетел. Вслед за ними собака с кошкой помчались.

Ехали они месяц, ехали год, добрались до высокой горы. Остановились отдохнуть.

К тому времени мальчик вырос, настоящим егетом стал. Отменным тулпаром[15] стал его конь. Он говорит:

— Здесь неподалёку большой камень есть, каких даже на КаФтау[16] нет. Надо этот камень поднять, под ним булатный меч лежит и доспехи, которые в огне не горят, в воде не тонут и сабли не боятся.

Нашли тот камень, глянули: никакому человеку тот камень не осилить. Тогда конь говорит: