Башня грифонов

– Теперь у меня получается лучше, а ещё Паша помогает мне, он тоже хочет говорить с тобой.

Я снова сглотнула.

– Я ждал подходящего момента, чтобы показать тебе, кто я, и попросить помощи. Но каждый раз что-то мешало. Наконец я предпринял последнюю отчаянную попытку. Я явился тебе в своём истинном облике в ванной, но мне так и не удалось коснуться тебя, чтобы ты увидела… Я следил за тобой, я понял, что вы близки к разгадке, и поджидал вас здесь. Когда твои друзья пришли сюда сегодня, я так обрадовался! Я думал, что они откроют проход и я смогу вернуться. Но они передумали – снова неудача! Тогда я решил, что ты обязательно придёшь за ними, и не отпускал их, пока вы не появились.

Дима суетился, бегал по комнатке туда-сюда, что-то бормотал. Катя и Костя помогали ему.

– Грифон сказал нам, что если ты останешься, то город ждёт наводнение, это правда? – выдавила я.

– Я ничего не знаю об этом. Я просто хочу домой. Но я чувствую, что в вашем мире что-то происходит, он реагирует на меня.

– Всё готово! – объявил Дима, остановившись напротив нас.

Отступив на несколько шагов, он встал на последний свободный луч.

Паша оглядел пентаграмму, Катю и Костю за границей рисунка и сказал:

– Всё правильно. Осталось положить в центр камень.

Магистр бросил на нас взгляд исподлобья.

– А как ты найдёшь свой дом?

– Он притянет меня, – ответил Чужак. – Дом всегда притягивает своих детей.

На секунду мне показалось, что Дима сейчас откажется отдавать амулет. Но в следующий миг он нехотя снял шнурок с шеи и мановением руки отправил по воздуху в центр пентаграммы. Валькнут мягко опустился на каменный пол.

Я вздрогнула – это Тэинахэ взял меня за руку Пашиной тёплой рукой.

– Прощай! – сказал он.

Я закусила губу. Как хотелось прижаться к Паше, поцеловать, не отпускать ни за что! Но я знала, что это уже не он. И даже слова прощания выдавить не смогла.

А он уже отпустил меня и уставился немигающим взором на камешек с символом Валькнут.

Воздух вокруг задрожал. Словно только и ждавшая этого момента древняя магия пробудилась ото сна. Амулет медленно поднялся под полом и завис на цепочке.

Я закрыла глаза, чтобы лучше видеть. Из лучей звезды на полу забила магия, мощнейшие магические потоки соединялись в один в середине, где лежал камень, превращаясь в зёрнышко золотистого света.

– Подождите! – раздался напряжённый голос Кати.

Я открыла глаза и увидела у неё в руках листы с записями Пеля.

– Вы забыли, что портал убивает всё живое? Нам нужно уходить отсюда!

Но было поздно: сияние на месте медальона быстро разрасталось, я уже видела его обычным зрением. Вместе со светом нарастала физически ощутимая вибрация магии. Подвал гудел, как колокол.

Я взглянула на Пашу. И увидела, что он становится прозрачным! Я схватила его за руку, на секунду мне даже показалось, что это поможет, что я смогу его удержать. Но Пашино лицо растворялось в свете золотого потока, уходящего в потолок.

По моим щекам текли слёзы, я уже не могла их удержать. Закрыв глаза, я смотрела на Пашу внутренним зрением. Он таял, истончался. И я видела бездонную черноту в его будущем. Глухую чёрную стену, за которую мне не пробиться.

Не обращая внимания на пронизывающий всё вокруг золотой свет, я сосредоточилась на Паше и направила на него свою магию. Она проникла в каждый уголок его души, в каждое Пашино воспоминание, стараясь удержать его, закрепить в реальности.

Как он испугался большой собаки в пять лет и ревел на руках у мамы. Как он подрался с одноклассником в восемь, тот разбил ему губу, и Паша шёл домой, не зная, как объяснить родителям запачканную кровью рубашку. Как впервые гулял с девушкой в белую ночь и поцеловал её, глядя с набережной на разведённый Дворцовый мост. Как впервые переспал уже с другой девушкой в комнате друга в общаге на скрипучей кровати…

Все воспоминания были важны: и радостные и грустные, и детские и взрослые, и даже те, где была я.

Я видела, как я лежу на каталке в метро, а Паша смотрит на меня, словно пытаясь разгадать мою магию. Видела свои длинные ресницы и глаза с расширенными зрачками, когда мы танцевали в баре… Видела моё испуганное лицо на крыше с грифонами и торчащие во все стороны из-за ветра волосы. Видела, как мы, взявшись за руки, заходим в кафе, а там за столиком уже сидят Катя, Дима и Костя…

Я больше не чувствовала Пашину руку. Да и своих рук я тоже не чувствовала. Я так погрузилась в Пашины воспоминания, силясь их сохранить, что не видела ничего вокруг.

Внезапная боль пронзила всё тело. И я провалилась в черноту.

Глава 20. Солнце

Веки словно налились свинцом. Я не могла их поднять, как ни старалась. «Поднимите мне веки!» – сейчас Гоголь был бы весьма кстати.

Помню, мне что-то снилось. Ах да! Мне снился Паша. Будто мы с ним обедали в кафешке. С нами ещё были Катя, Дима и Кот. Дима сказал, что хочет обрезать волосы, потому что с ними что-то там случилось. Ещё помню, что мы много смеялись.

Но за умиротворённой картинкой стали просвечивать другие воспоминания: как в Пашу вселился Тэинахэ, как он истончался, навсегда исчезая в золотом свете…