Башня грифонов

– Это же ты не позволила Паше исчезнуть, – заявил он.

Но я продолжала недоуменно на него пялиться.

Дима вздохнул и бесцеремонно уселся прямо на тумбочку у моей кровати.

– Когда это существо покинуло Пашино тело, он стал растворяться. Прямо как ты рассказывала: я видел стены лаборатории сквозь Пашину голову. Но ты вцепилась в него мёртвой хваткой. Я не знаю, что ты сделала, но он перестал исчезать. Вы оба будто впали в забытье. Даже не обращали внимания, что портал разрастался и золотой свет пронизывал нас всех, собираясь изжарить. Нужно было уходить. Я взял Катю, а Кот – тебя и Пашу, с помощью ТИКов мы все оказались на улице. И вот тогда я реально испугался. Паша был прозрачным, как призрак, и почти не дышал. Я расстегнул его куртку – она была тонкой, будто занавеска. А когда я добрался до его груди и хотел делать непрямой массаж сердца, то увидел его внутренности через кожу!

Его передёрнуло.

– Ты выглядела не лучше: бледнее смерти и без сознания. Мы с Катей вызвали «Скорую». Врачи не знали, что делать с Пашей, как его лечить, поэтому я позвонил своему приятелю Жене Горбуленко. Он целитель, в травме работает. И вот полдня уже они колдуют над Пашей, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Дима в волнении запустил руку в растрёпанные волосы.

– А потом мне сказали, что ты парализована. Что ты каким-то образом использовала свою магию, стараясь не дать Паше исчезнуть, и у тебя сильное истощение.

– Как видишь, мне уже лучше, – сказала я, удивлённая, что с помощью Прови`дения смогла как-то повлиять на Пашу.

– Вижу. Врачи боялись, что это может быть необратимо. В тебя влили тонну этой дряни для восстановления магии, но не особо помогало. Дело пошло на лад, только когда ты очнулась. Так что, считай, ты поправляешься благодаря собственному упрямству!

Я с сомнением хмыкнула.

– Да-да, – отозвался Дима. – В человеческом организме есть своя магия.

Я в этом сильно сомневалась, но хорошо бы что-то подобное помогло и Паше. У меня в глазах снова защипало.

Дима с отсутствующим взглядом вертел в руках телефон. Мне казалось, что он хочет уйти, но как будто не решается оставить меня одну. Совершенно не понятно почему, не так уж мы и близки.

– А где Катя? – спросила я, чтобы прервать неловкое молчание.

– Она поехала обратно, чтобы вернуть философский камень грифону, как мы и обещали. Звонила недавно, сказала, что ждёт, пока грифоны закроют портал. С ней пошёл Кот. Сказал, что места себе не находит, а так хоть какое-то дело.

Мы снова умолкли. На самом деле, я не могла думать ни о Кате, ни о Косте, неопределённость Пашиной судьбы давила всё сильнее.

Переведя взгляд, я увидела справа, позади Димы, ещё одну кровать. Сейчас она пустовала. На стене над ней таким же чёрным маркером был нарисован кривоватый рот. Какой Пикассо здесь упражнялся?

Почему-то вид этой пустой кровати ещё больше выбил меня из колеи. Глаза защипало, но я не хотела рыдать при Диме, поэтому сжала губы и молча ждала, когда он уйдёт.

А он не уходил, а словно тоже чего-то ждал.

– Я ведь даже не поручал ему это дело, – наконец тихо сказал он.

– Чего? – Я едва не подпрыгнула на подушке, не веря своим ушам.

Но Дима с ответом не торопился, бездумно поворачивая телефон в ладони.

– Сказал «А», говори уже и «Б»! – возмутилась я. – Что происходит?

Снова пригладив волосы, он убрал мобильник и только потом посмотрел на меня.

– Ладно. Но чтобы ты поняла, о чём речь, мне придётся раскрыть тебе секретную информацию.

– А потом придушишь подушкой? – с опаской покосилась я на него.

Дима оценил шутку и расползся в мальчишеской улыбке.

– Дмитрий Москвичёв – не настоящее моё имя. Меня звали Джейкоб Уотс, я рос в пригороде Чикаго.

– Чикаго? – искренне удивилась я.

– Да, я наполовину американец, мой папа был русским, а мать – чернокожей американкой.

У меня от удивления рот открылся, но обсуждать цвет кожи, наверное, не очень-то вежливо.

– Уверен, ты в шоке, – догадался он. – Я был темнокожим, как мать. Кстати, свой магический дар я тоже унаследовал от неё. Она рассказывала, что её предки в Северной Африке умели с помощью особых ритуалов усиливать его. Не знаю, насколько это правда, но мой первый уровень меня вполне устраивает.

Он усмехнулся. Я не перебивала, гадая, что могло заставить его сменить не только место жительства, но и цвет кожи.

– Когда мне было десять, к нам в дом вломился психованный маг. Я был наверху в своей комнате и услышал мамин крик… – Лицо у него стало отсутствующее, глаза словно остекленели. – Он был целителем… Знаешь, они же могут не только лечить, но и наоборот… Он убил их. Маму и папу. Было так много крови… Я успел увидеть, когда уже бежал вниз по лестнице. Он стоял над ними, а потом поднял голову и заметил меня.

У меня внутри всё сжалось в ожидании беды.

– Не знаю, почему он меня не убил. Я встретился с ним взглядом, и мир померк. Его глаза словно превратились в два тоннеля, и выход удалялся от меня, пока я не остался в полной темноте… Я испугался, споткнулся и свалился с последних трёх ступеней, слыша, как он убегает через задний ход, но уже ничего не видя вокруг.