Башня континуума

Шарлотта закатила любовнику зубодробительную оплеуху и вылетела за двери, неприступная, разъяренная, как фурия. Через полминуты в ароматных недрах цветочной лавочки Кит услышал ее абсолютно спокойный, уравновешенный голос.

— Добрый день, вы что-то хотели?

Пока Шарлотта продавала букеты, Кит сварил и выпил кофе и съел два пончика. Вчера он заключил сделку на возведение Би-порта с губернатором Лудда Шеймасом Хартом. Подписание многомиллиардного контракта прошло в торжественной обстановке, с оркестром, репортерами, шампанским и последующим пышным банкетом. На банкете присутствующие (за исключением лорда Ланкастера) расслабились. Особенно расслабился Харт.

— Милорд, — прошептал губернатор, наклоняясь к Киту, — у вас лицо честного, порядочного человека, настоящего благородного джентльмена и дворянина…

— Спасибо на добром слове. Какие-то проблемы?

— Они меня преследуют, — прошептал губернатор, затравленно озираясь по сторонам.

До сего момента почтенный, убеленный сединами, губернатор выглядел на диво здравомыслящим, рассудительным и уравновешенным, и — на тебе.

— Ммм, меня тоже преследуют, — прошептал Кит.

— Как? И вас? — прошептал губернатор, явно хлебнувший лишку.

— Да. И меня, — прошептал Кит.

— Вас-то почему? — прошептал губернатор.

— А вас почему? — прошептал Кит.

Губернатор прильнул к уху лорда Ланкастера и пустился рассказывать путаную, бессвязную историю, из коей Кит при всем желании не сумел почерпнуть ничего дельного, разве уразуметь, будто в епархии губернатора стряслось нечто ужасное. И по данному поводу губернатор обращался во все инстанции, начиная от самых нижних и заканчивая высшими, и дошел аж до самого имперского министра внутренних дел, министра обороны и директора Отдела Благонадежности Блэка Холлиса. Увы. В ответ губернатор получил только отписки, отговорки и прямые приказы заткнуться и перестать баламутить воду, не то он лишится высокого поста. «Неужели господин губернатор Харт так и пишет в своих петициях, воззваниях и докладных записках властям, что они его преследуют», — подивился Кит.

— Да кто же они такие, эти ваши преследователи, господин Харт.

— Луддиты.

— Луддиты? Безобидные дикари с дубинами? — подивился Кит.

— Безобидные, говорите. И вы туда же? — озлился Харт. — Все вы заодно! Подкуп, шантаж, коррупция… все погибло, пропало…

Послушав его бормотание, Кит заботливо перепоручил губернатора в любящие руки охранников и свиты. Пресс-секретарь Харта извиняющимся тоном поведал их милости, что губернатору уже хорошенько за семьдесят, светлый его ум вследствие преклонных лет малость помрачился, что особенно заметно после рюмки-другой. Небольшая деменция, впрочем, не мешает губернатору сносно исполнять обязанности, все равно через полгода года Харту выходить на заслуженную пенсию.

— Не стоит ни о чем беспокоиться, милорд, — прибавил пресс-секретарь почтительно.

Кит вовсе не беспокоился. С какой стати? У него сейчас имелись стократ более существенные поводы для тревог. Шарлотта вернулась и уставилась на вероломного любовника заслуженно негодующим взором.

— Лорд Ланкастер, — сказала она язвительно.

— Шарлотта, моя радость.

— Вы так и собираетесь сидеть здесь и делать вид, будто не причем? — сказала она сердито и сунула ему под благородный и лживый нос газету, где на первой полосе красовался снимок его беременной жены.

— Не знаю… а это мне поможет? — сказал Кит, слизнув с верхней губы глазурь.

— Вы никогда не говорили, что ваша жена такая хорошенькая, — сказала Шарлотта. Она была обижена.

— Не приходилось к слову…

— Вы должны пойти и наладить отношения с вашей хорошенькой беременной женой.

Кит рассмеялся. Собственный смех поразил его. Что смешного? И впрямь. Следовало пойти и наладить отношения со своей хорошенькой, беременной женой. Но это было долго, мучительно и скучно. Он слишком устал.

— Я страшно устал…

— Знаю, — проговорила Шарлотта, и лицо ее смягчилось.

— Я уверен, все как-нибудь наладится само собой без всяких моих на то усилий. Я никогда не искал легких путей, быть может, напрасно. Стоило попробовать — ради разнообразия.

— Ведь ничего не наладится само собой, вы сами это знаете…

Киту надоели их некстати умные и утонченные разговоры. Не сейчас. Он притянул Шарлотту к себе и усадил на колени. Боже. Катастрофа. Он уткнулся лицом ей в шею и вдохнул запах зеленых яблок, исходящий от ее волос. Он почти терял сознание от вожделения. Он стал гладить через одежду ее бедра, живот и тяжелые груди. Он услышал будто издалека ее голос, нежный-нежный.

— Вы ужасно боялись, что я прогоню вас — как мило.

— Да, я ужасно боялся, что вы прочитаете мне возвышенную мораль о долге и чести, и мне придется подчиниться, потому что вы будете правы…