Башня континуума

Чуть позже Дэниэл хмуро слонялся по коридору, поглядывая на запертые двери спальни, за которыми Терри очень сильно плакала… или ее тошнило… или все одновременно. Пришел Ричард, принес им по чашке чая.

– Держи. Что-то ты, Дэниэл, выглядишь просто ужасно, такой зеленый и тощий. Как будто проглотил солитера.

– Лучше бы ты перестал трепать языком и выкурил оттуда Терезу, – сказал Дэниэл, кивнув на двери, – ты ведь вроде умеешь умасливать женщин. Нельзя оставлять ее одну. А то как бы она не учудила что-нибудь.

Ричард обладал необычайным искусством умасливать женщин, но с Терезой уговоры не сработали. Во всяком случае, идти с ним в ресторанчик она не захотела.

– Какой еще ресторан, Ричард? Что ты несешь?

– Я считаю, нам и правда не помешало бы пропустить по стаканчику.

– Нет! – крикнула Терри очень громко. – Я никуда не пойду!

Ричард подул в чашку и начал пить, всем видом демонстрируя, что сделал все возможное.

– Ладно. Я сегодня не в настроении для любовных серенад. Подождем еще десять минут, и вышибем двери.

– Да, вышибем, твоей тупой головой как раз и вышибем, – пробубнил Дэниэл под нос.

Ричард собрался ответить, но в полутемном коридоре обрисовался заискивающий силуэт Гофмана, председателя правления Делового Центра.

– Лорд Торнтон, мы уезжаем.

– Я должен выйти и помахать вам на прощание?

– Мистер Мерфи интересуется, милорд, когда вы приедете на работу.

– Подъеду через час. Кстати, господин председатель правления нашего прекрасного Делового Центра. Конечно, сейчас это вопрос второстепенной важности, и все же, если вы опять будете врываться в мой кабинет без предварительного согласования с моим секретарем, мешать мне работать и ныть, как дорого нам обходятся генераторы, я вам врежу. Я не шучу. Врежу. Но мало того, что врежу, так еще и хорошенько поразмыслю, соответствуете ли вы вашей высокой должности.

Гофман сник, как увядающий цветок.

– Лорд Торнтон, вы сами видели сметы на обслуживание генераторов…

– Да, я видел сметы. Еще я видел отчеты по самоубий… несчастным случаям. С момента установки генераторов ни одного само… несчастного случая в здании зафиксировано не было. Что вас не устраивает? А? Все устраивает? Тогда подите вон. Вон! Вон! Вон!

– Мистер Мерфи просил передать, если вам нездоровится сегодня, учитывая чрезвычайные обстоятельства, вы можете взять выходной, – проблеял Гофман, поспешно ретируясь.

Спасибо огромное, но дел у Ричарда было по горло. В отсутствие Кита (и теперь неизвестно, сколь долго), Ричард должен был исполнять его обязанности, свои непосредственные должностные обязанности и обязанности начальника юридического отдела, который года два с половиной года тому назад скончался от обширного инфаркта, будучи всего тридцати пяти лет от роду. Ричарду не столь давно стукнуло тридцать два, то есть, имелось о чем поразмышлять на досуге.

Дэниэл тоже успел поразмышлять на досуге; мысли его были не самыми радужными.

– Что теперь будет?

Ричард и сам пока не представлял. Все, что он сумел предпринять дельного на текущий момент – распорядиться об экстренной проверке оборудования на остальных заводах корпорации, где использовались новейшие компрессоры той же серии, что и на проклятом Богом и людьми заводском комплексе Диса.

– Не знаю… но я уверен, все как-нибудь образуется.

Дэниэл рассмеялся. Довольно гнусно рассмеялся.

– Образуется, говоришь. Интересно, как. Вы сумеете пришить моему брату назад его отрезанную голову?

– Что ты заладил про голову, – прошипел Торнтон, кивая на дверь, за которой плакала навзрыд несчастная Терри. – Я уверен – ты слышишь меня, Терри, – повстанцы – люди в высшей степени цивилизованные, честные и благородные, в любом случае, убивать и калечить нашего милого мальчика не в их интересах. Иначе из-за чего эти ублюдки будут торговаться? Послушай, Тереза. Мне и правда некогда сейчас возиться с тобой. Я уже поговорил с твоими родителями, отвезу тебя к ним. Поживешь дома, родные присмотрят за тобой, пока все не уладится… или не выяснится что-то конкретное хотя бы.

Невзирая на застарелую привычку говорить и делать все наперекор здравому смыслу, Дэниэл неожиданно поддержал Торнтона.

– Терри, серьезно, так будет лучше. Мне тоже надо по делам. Пускай этот придурок отвезет тебя, а я тебя вечером навещу.

– Нет! – снова крикнула Терри очень громко. – Я никуда не поеду!

Ричард склонил голову набок. Должно быть, примерялся к двери.

– Терри, умоляю, постарайся понять. Даже при наилучшем раскладе, вероятно, это теперь затянется надолго. Кит может там застрять на месяцы. На годы. Черт знает, как пойдет переговорный процесс. Какие требования выдвинут повстанцы. И так далее. А тебе станет плохо. Ты начнешь плакать. Громко кричать. Кто-то должен быть с тобой рядом и держать тебя за руку. Да и пресса обо всем прознает… раньше или позже. И эти твари примутся осаждать тебя…

Терри открыла и остановилась на пороге.

– Спасибо, что заботитесь обо мне, но я никуда не поеду. Я должна остаться и присматривать за домом. И потом, нашему малышу будет лучше здесь, где мой муж… где… пока он не вернется… наш ребенок сможет ощущать его присутствие, Ричард.

– Что? Ребенок? Какой еще ребенок?

Терри положила ладони на свой пока еще плоский живот.

– Наш с Китом ребенок. Я беременна.