Башня континуума

– Когда-нибудь вышибу себе мозги из этой штуковины, – сказал Кольт добродушно, – или себе, или еще кому-нибудь. Выйду на улицу, засяду на крыше, открою стрельбу по случайным прохожим и буду стрелять, пока не кончатся патроны, а мою голову не разнесет вдребезги милицейский снайпер. Уверен, на какое-то время я стану гвоздем новостных выпусков. Все будут ломать голову, почему я это сделал. Почему! Будто бы для того, чтобы устроить стрельбу и уложить пару сотен гражданских, нужны причины!

– Верно, сэр, для того, чтобы открыть стрельбу, совершенно не нужны никакие причины.

Кольт засмеялся смехом, способным обратить в паническое бегство самого мрачного жнеца с косой, затем посерьезнел и погрозил Дэниэлу указательным пальцем стальной руки.

– Если серьезно, не стоит так делать. Могут пострадать невинные люди, маленькие дети.

– Да, вы правы, лучше не буду, сэр.

– Что? Женщина?

– Я не хочу говорить об этом…

– Ну… ведь она – женщина? Настоящая женщина, я имею в виду? В наши дни, парень, не обессудь, бывает порой трудновато отличить одно от другого…

– Что? Нет!

– Все обошлось, какое облегчение, – сказал Кольт насмешливо, – хорошо. Ты не хочешь говорить о ней, о чем тогда ты хочешь говорить?

– Расскажите, как вы служили в Гетто, – попросил Дэниэл.

Его и впрямь интересовала, какая сила свела вместе Кольта, Хацуми и Грегори Даймса. Что связывало этих людей – отставного полковника Регулярной Армии, луизитанского наркоторговца и бывшего сотрудника Отдела, ныне мэра луддитской Коммуны? Пусть они все и познакомились именно во время службы в Гетто, ни Даймс, ни Хацуми не распространялись о тех славных деньках. Кольт не стал исключением. Он определенно не испытывал сильного желания ударяться в воспоминания о Гетто.

– Да о чем рассказывать, малыш. Тебе будет скучно. Уж не говоря о том, что я давал подписку о неразглашении, и едва ли смогу сообщить что-то толковое, кроме самых общих фраз, – проговорил он неохотно.

– Все равно, я послушаю с удовольствием… честно.

Прежде, чем приступить к рассказу, Кольт хорошенько приложился к бутылке.

– Оригинальным не буду. Эпллтон – жуткое место. Чужеродное. Гетто выглядит единственным островком человечности в океане кислотных джунглей, кишащих жуткими тварями, по сравнению с которыми саблезубые тигры и медведи-гризли – домашние котята. За колючей проволокой – бараки, где копошатся не-существа. Наверху – роскошные административные здания Дирекции. Посередине, в казармах – мы. Под землей, в бункерах – сотрудники Отдела, препарирующие очередное диво дивное, дитя местной природы. На улицу не выйдешь без респиратора и специального защитного костюма. Небо там чудное, никогда такого не видел – всех цветов радуги. Даймс мне говорил, это тоже от паров услада-плюс. По-настоящему плохо было ночами. Никогда не видел такой непроглядной темени. Тьму эту с трудом разгоняет свет мощнейших прожекторов. Порой мерещилось, будто тьма живая, овеществленная, одухотворенная и способна просачиваться сквозь окна и вентиляционные шахты. Ночами я лежал в своей комнате и глазел в темноту, и мне казалось, я слышу шепот – будто эти твари затаились в бараках и шепчутся – планируют очередной бунт против нас.

Кольт помолчал.

– А бунтовали твари беспрестанно. Откуда только силы у них брались после этой муки в шахтах? Все их проклятая богиня.

– Богиня не-существ?

– Да. Слыхал когда-нибудь о ней?

– Что-то где-то краем уха… но ведь это сказки.

– Тем не менее, не-существа убеждены, будто в недрах планеты обитает древнее создание, которому эти монстры поклоняются, как величайшему божеству, и приносят в жертву собственных тяжело больных или мертворожденных детенышей. Я сам не раз и не два видел, как не-существа падали на колени прямо в шахтах и молились этой гадине. Смешно, но со временем мне тоже стало казаться, что внизу, в недрах этой проклятой земли что-то есть. И ей нравится, что там происходит… когда мы убиваем этих тварей, и когда они убивают нас… словами не объяснишь. Зло. Повсюду. Вполне, возможно, я там слегка свихнулся. Ни Даймс, ни Хацуми никогда не чувствовали ничего подобного. Для них служба в Гетто была обычной работой. Грязной, адски опасной, но высокооплачиваемой работой. И парни справлялись с этой работой отлично, уж поверь мне.

Гетто оставалось одним из самых закрытых и окруженных ореолом тайны мест Империи. Случайные люди туда не попадали. Кандидатов тщательно тестировали, первым делом – на устойчивость к услад-плюс, которая могла оказаться довольно низкой у самого здорового и физически тренированного мужчины. А ведь неизлечимая услад-плюсовая зависимость означала смертный приговор. Прибавить к этому постоянные поломки оборудования из-за паров услада, враждебность не-существ, прожорливых монстров, повальное пьянство, отсутствие женщин… все это означало многочисленные человеческие потери.