Башня континуума

— Гордон, я страшно объелась, — с томной грустью пожаловалась мужу Виктория, ощущая, как в желудке удобно устраиваются на ночлег блинчики с тремя сортами икры, изысканный суп из свежей форели, порция изумительного ростбифа с пудингом и вареным картофелем, лимонный пирог с медом и меренгами, сыр, фрукты и неисчислимое количество пирожков с различными начинками. — Вот глупая курица, наготовила всего и сидит такая счастливая.

— Тереза? Да, Тереза — само очарование, Тереза просто прелесть, ей-богу.

— А я? Разве я не прелесть?

— Нет. Еще чего не хватало. И не вздумай когда-нибудь становиться прелестью.

За такие восхитительно приятные слова Виктория поцеловала мужа.

— Не засиживайтесь долго, мальчики. Я серьезно. Тебе завтра на работу, пупсик.

Все равно они засиделись до рассвета. Кит слегка нетвердой походкой пошел спать, а Гордон отправился собираться на работу. Викторию пробудило его громкое пение в ванной. Закончив петь и плескаться, Гордон ушел в гардеробную и так надолго запропал, что она слегка забеспокоилась. Не обнаружил ли он за дверцами платяного шкафа неизведанную, чудесную страну? Нет. Зато сам отыскал и надел свежие носки — вот диво дивное. Макс был прав, папочка постоянно развлекал свое семейство похлеще любого клоуна.

— Извини… я тебя разбудил, птенчик…

— Да. Ты знаешь, что делать.

Гордон кивнул, торжественно пал на колени, покаянно прижал руки к сердцу и заголосил.

— Мамочка, я больше так не буду, обещаю, можно мне теперь выйти из угла?

Виктория уткнула смеющуюся мордочку в горы подушек.

— Потише, болван, ты перебудишь весь дом.

Гордон принес завтрак — омлет, тосты, мед, масло и кофе, скинул ботинки, устроился рядом с женой, и они принялись кормить друг друга с ложечки, целоваться и болтать. Гордон сообщил жене, что их милость вчера постриг розовые кусты в их саду.

— Ума не приложу, когда он успел. Я пошел посмотреть. Кит подстриг кусты идеально. Он подстриг кусты настолько идеально, насколько это в человеческих силах. Твой брат мог бы зарабатывать этим на жизнь.

— Бедный впечатлительный котеночек, — сказала Виктория, — мы перепугали его до полусмерти. Нехорошо над ним смеяться. Никита бросил все и приехал. Приехал, столько нам всего привез, подстриг наши розовые кусты, а ты вместо благодарности весь вечер мучил его баснями про ведьм и болота.

— Я ведь ничего не придумывал. Старинные легенды, местные поверья. Да и крестьяне обошлись с ведьмой, в принципе, гуманно. Раньше ее бы заживо сожгли на костре, — сказал Гордон и расхохотался.

Виктории эта история не показалась такой уж забавной. Совсем нет.

— Ушам своим не верю. Та женщина умерла из-за нелепых, древних предрассудков! Безумие какое-то! Умопомрачение!

Гордона после завтрака потянуло на сладенькое, и его рука неторопливо и уверенно стала прокладывать заветную тропку в складках шелковой пижамы Виктории.

— В средние века ты бы тоже оказалась под подозрением… хотя бы за одну твою несравненную красоту.

— Чушь, — сказала Виктория польщенно.

— Не такая уж и чушь. Как считалось встарь: для того, чтобы стать ведьмой, женщина должна была заключить союз с дьяволом. Особым успехом у искусителя пользовались как раз молоденькие и красивые дамочки. Ибо хорошенькие дамочки — создания ветреные, легкомысленные, тщеславные и едва ли чрезмерно набожные. Еще лучше, если таковая дамочка жила одна или переживала серьезные трудности в личной жизни. Дьявол тщательно караулил момент, когда она останется в одиночестве, являлся к ней в мужском обличье и принимался что есть сил кружить и морочить ей глупенькую головку, обещая решить все ее проблемы. Психоаналитиков, как ты понимаешь, птенчик, тогда не существовало.

— Какой ты бываешь остроумный, хотя… продолжай.

— Что продолжать?

— Все… продолжай.

— Так вот, — продолжил Гордон, роняя голос до зловещего шепота, — стоило дамочке поддаться на уговоры, как сатана предлагал ей отречься от Бога, Церкви и святой веры Христовой, и заключить с ним сделку. В этот самый момент, по поверьям, дьявол сбрасывал личину и представал во всей красе, с рогами, хвостом и копытами. Тут уж самая недалекая глупышка понимала, кто перед ней, и имела последнюю возможность отказаться от его услуг. Но, если не отказывалась, пиши пропало — бабенка становилась ведьмой.

— И летала на метле? — спросила Виктория, по непонятным ей самой причинам непритворно заинтересовавшись разговором.

— Ведьмы вытворяли штуки и похлеще. Умели вызывать засуху или наоборот — проливной дождь, губили посевы, травили питьевую воду в колодцах. Стоило ведьме косо взглянуть на корову, как у несчастного животного пропадало молоко. Ведьма могла сглазить и человека. Если ей кто-то досадил, он мог сильно заболеть и умереть. Еще они слыли мастерицами по приготовлению всяческих зелий, особливо приворотных. Но самым счастьем было для ведьмы устроиться повитухой и сгубить как можно больше невинных младенчиков.

— Ужас, — прошептала Виктория, розовея, как самый розовый бутон.